Исторически Москва была законодательницей языковой
моды.
Новые времена рождают свои реалии и свои словечки
Мы
теперь не знаем, как друг к другу обращаться. Получается почти по Шендеровичу.
«Господа!» - воскликнул он. «Всех господ в семнадцатом...» — ответили ему.
«Товарищи!» - «Тамбовский волк тебе товарищ!» — ответили ему. «Люди!» - в ответ
заржали. Но, скорее всего герою сейчас ответили бы так: «Мужчина, да что вам
надо-то?». «Мужчина», «женщина»... Похоже на галочку в графе «пол». «Товарища»
и «гражданина» заменило стыдливое «извините». Слова «сударь» и «сударыня»
звучат анахронизмом. Как и обращенное к официантке «Эй, любезная!..». Бывших
«девушек» - продавщиц сразу просят: «Будьте добры».
Кстати, о магазинах. К концу месяца в них больше
не «выбрасывают» товары, и «колбасу» (всеобщий эквивалент еды) «доставать» уже
не нужно. В жизнь вошли мега- и супермаркеты, даже если магазин небольшой -
ведь в нем есть все, что приличествовало почти не встречающимся ныне
универмагам и универсамам. «Булочные» и магазины «Молоко» (как говорили раньше,
«Молочные») еще держатся, а вот «Бакалей», «Гастрономий», «Галантерей»,
«Москательных товаров» практически нет, как и вывесок «Мясо-рыба» и
«Вино-воды». Винные магазины не называют больше «мавзолеями» (из-за очереди,
которую во времена антиалкогольной кампании окрестили «горбачевской баней»), в
них не ловят «душманов», норовящих ухватить поперек всех бутылку «андроповки».
Не «двигают» теперь по вечерам «рояли»: спирт «Рояль» закончился. С введением
электронных весов лишь на страницах «Словаря московского арго» осели названия
форм обмана покупателей («на бросок» например); не в ходу «спутники» (довески)
и фраза «Вас много, а я одна». Продавщица на вопрос покупателя может пошутить.
«Скажите, у вас селедка крупная?» - «Да вот как я, средняя!» Сейчас не скажешь:
«Выбирать на рынке будете!» - рынок-то везде.
Стереотипы
рушатся. В метро вместо официального прежде «Эскалатор будет пущен, держитесь
за поручень!» вполне можно услышать: «Держитесь за поручень! Полный вперед!
Гвардейцы, вперед!». (Общий смех.) Либерализация проявляется и в уменьшении
числа запретительных надписей. Вместо хорошо знакомых табличек «Руками не
трогать!» появляются шутливые вроде «Потрогать —10 рублей. Посмотреть —
бесплатно».
В общем, можно констатировать, что Москва, как и
страна, окрещенная москвичами «совдепией», сегодня уже не «совок»; времена
«комков» тоже прошли. Однако старое и новое в столице уживаются, соседствуют,
как станция метро «Кропоткинская» с улицей Пречистенка, Чайна-Таун - с
Китай-городом, Комсомольский проспект - с торговым рядом «Хамовники». «Это на
Мясницкой, бывшей Кировской», — говорим мы сегодня. Бабушки наши думали
наоборот. Дума соседствует с мэрией, префектурами и районными управами, школы —
с гимназиями, лицеями и колледжами, московское произношение - с петербургским.
«Я совершенно поиздержалса...» — услышишь теперь разве что со сцены Малого;
после «дождей» Кинчева и Шевчука на мягкое, как у Высоцкого, «дощь» решиться
трудно. Даже хрестоматийное слово «скучно» все чаще звучит в Москве по-питерски.
Еще немного, начнем говорить «конечно» и «что». Интонации стали разнообразнее -
от южнорусской до армянской; и все меньше напоминают они мелодию той напевной
речи, которую звали московской.
Главная