КИТАЙЦЫ

КИТАЙЦЫ, ханьцзу, ханьжэнь (самоназв.), также чжунго жэнь (букв, "человек Срединного государства", т. е. китаец). Численность в Российской Федерации 5,2 тыс. чел. Крупнейший по численности народ мира: всего 1126 млн. чел., в т. ч. в КНР 1094 млн. чел. Значит, группы К. живут преим. в странах Юго-Вост. Азии и Америки. Практически К. есть во всех странах мира.

Говорят на различных диалектах кит. яз. Многочисленные диалекты зачастую взаимонепонимаемы, напр. на Ю. Китая. Основополагающая роль в поддержании единства кит. яз. всегда принадлежала кит. иероглифич. письменности, начало к-рой восходит ко 2-й пол. 2-го тыс. до н. э. Общекит. яз. первоначально назывался "гуань хуа" ("чиновничий язык"), потом "гоюй" ("национальный язык"), на Тайване он так называется и сейчас, и позднее - "путун хуа" ("общеупотребительный язык"), его формирование продолжается и в наши дни на основе пекин. говора сев. диалекта.

В религиозном отношении К. придерживаются своей шкалы духовных ценностей. Они признают "сань цзяо" ("три учения"): конфуцианство, даосизм, буддизм сев. толка (махаяна). В более позднее время получили нек-рое распространение христ. вероучения. Однако, независимо от принадлежности к той или иной конфессии, каждый К. неизменно остается в душе прежде всего конфуцианцем, культ предков до сих пор занимает в этой шкале господствующие позиции.

Терр. Китая обитаема с эпохи палеолита. С древнейшими предками собственно К. связывают племена носителей неолитич. земледельч. культуры яншао, живших в 4-м тыс. до н. э. в бассейне р. Хуанхэ. В процессе миграции на В. часть этих племен в ср. течении Хуанхэ вступила в контакт с племенами юж., возможно, тайско-малайского происхождения. Результатом этого их смешения явилось формирование во 2-м тыс. до н. э. иньской (шанской) общности. Процессы смешения и ассимиляции разных племен, в т. ч. неродственных, играли и в дальнейшем всегда важную роль в этнич. истории древних и совр. К. У иньцев была сложная социально-культурная жизнь, управлявшаяся органами раннегосударственного образования, своя письменность. В кон. 2-го тыс. до н. э. иньцев покорили родственные им чжоусцы. Прежде всего на иньско-чжоуской основе в 7-6 в", до н. э. сформировалась этнич. общность хуася - древних предков К. Во 2-й пол. 3 в. до н. э. Цинь Шихуанди создал первую централизованную империю Цинь. На процессы консолидации древнекит. этноса значит, влияние оказала также централизованная империя Хань (кон. 3 в. до н. э. - нач. 3 в. н. э.).

Полит, история оказывала немалое влияние на развитие кит. этноса на всех этапах его развития: были периоды, когда преобладали тенденции дезинтеграции, напр, в сер. 1-го тыс. н. э., и периоды дальнейшего объединения, особенно в период династии Тан (7 - нач. 10 вв.) и Сун (10-13 вв.). В 14 в. сложились осн. черты совр. кит. этноса, хотя сохранялись наряду с пекин. и нек-рые др. крупные самостоятельные экон. и культурные центры. На развитие кит. культуры определённое влияние оказали маньчжуры, правившие К. с 1644 по 1911. В результате Синьхайской революции 1911-13 была свергнута маньчжурская династия Цин и образована республика. 1 окт. 1949 было провозглашено создание Китайской Народной Республики. В 20 в. при покровительстве гос-ва усилился целенаправленный процесс консолидации кит. этноса, сопровождаемый смешением и ассимиляцией разл. групп и миграцией К. в сев.-вост., сев. и юго-зап. р-ны страны. Активная роль в этом принадлежит распространению яз. путун хуа.

80% нас. страны живет в деревне, занимаясь с. х-вом, прежде всего пашенным земледелием, а также ремёслами, а в последние годы всё большее развитие получает местная пром-сть. К. - опытные огородники. Горожане заняты в пром-сти, искусны в ремёслах.

Традиц. жилище К. - дом каркасно-столбовой конструкции. Интерьер кит. жилища исключительно прост. Одежда К. состоит из левополой с запахом на правую сторону хлопчатобумажной куртки и широких штанов, летом обувь матерчатая. На С. зимняя одежда аналогична летней, только делается на ватной подкладке, шапка ватная или меховая.

Традиц. пища К. исключительно богата и разнообразна в зависимости от района проживания. Широко известны неск. региональных комплексов пищи, в к-рых преобладают горькие, сладкие, кислые или иные компоненты. Осн. пища (чжуши) готовится из крупы или теста преимущественно на пару, второстепенная (фуши) - блюда из мяса, овощей или морских продуктов готовят на растительном масле в котле на сильном огне. Любимое мясо - свинина. Для вкуса в пищу добавляют кунжутное масло. На праздник весны - традиц. кит. Новый год обязательно делают пельмени, на день рождения - длинную лапшу и т. д. Рис подают в пиалах, пищу берут и едят палочками. Пищевых запретов у К. очень мало. Вплоть до последнего времени почти не употребляли молочные продукты, в т. ч. сливочное масло, не любят соленую рыбу, сало. Кит. напитки обычно крепкие, с сильным запахом, пьют мелкими мерками. Перед едой обычно подается чай. Суп по традиции едят в конце.

Среди К. сильны традиции земляческих и особенно родственных отношений. До сих пор (особенно в деревне) сохраняется представление о принадлежности к определенной патронимии - группе родственных семей "цзунцзу". Внутри цзунцзу особенно поддерживались традиции взаимопомощи, координация хоз., соц. и культурной жизни её членов. Связи по патронимии находили отражение и в антропо-нимии. Кит. антропонимич. модель состоит из одно- и редко двусложной фамилии (Ли, Ван, Чжан, Чжоу, Сыма и др.) и двух- и редко односложного личного имени (Яохуа, Тяньмин, Ди и др.).

Несмотря на прочность родственных связей и привязанность к местам предков, где каждый К. мечтает быть похороненным, из-за безземелья и экон. трудностей издавна стали развиваться миграционные процессы. Вопрос о времени появления К. на Дальнем Востоке иногда рассматривается как дискуссионный. Впервые рус. землепроходцы столкнулись на Дальнем Востоке в сер. 17 в. с К., к-рые находились в рабстве у нанайцев, работая на огородах. Это были люди, спасавшиеся бегством от преследования их законом на родине. Случаи проникновения К. в эти районы были редки и в дальнейшем, но участь их была одна и та же. Очевидно, поэтому в тунгусо-маньчжур. яз. для назв. К. и рабов существовал один термин "ни-кан".

К.-охотники стали появляться на Дальнем Востоке уже в 30-50-е гг. 19 в. Первоначально это были немногочисленные выходцы из соседней Маньчжурии - искатели женьшеня. Они оставались здесь только в тёплое время года, а с наступлением холодов возвращались обратно. У местного нас. они получили название "манцзы". К искателям женьшеня затем присоединились охотники за пантами, добытчики морепродуктов, стал развиваться грибной промысел, позднее появились первые К.-земледельцы, торговцы, снабжавшие аборигенное нас. необходимыми товарами и продуктами, а взамен забиравшие у них дары тайги.

Числ. кит. нас. на Дальнем Востоке росла довольно быстро. Если около 1870 в Уссурийском крае насчитывалось св. 10 тыс. К., то в 1885 только на Ю. края их было уже ок. 9,5 тыс. чел. Большое кол-во их концентрировалось во Владивостоке - ок. 3,5 тыс. чел., но летом их число возрастало еще на 2-2,5 тыс. В 1890 из общего числа нас. города 14446 чел. русские составляли 9365 чел., К. - 4193 чел.

Недостаток рабочей силы на Дальнем Востоке, возможность здесь заработать привлекали К. Каждый год весной сюда из Чифу (пров. Шаньдун) на судах прибывало неск. десятков тыс. чел. В кон. 19 - нач. 20 вв. К. как дешевая рабочая сила использовались на работе в с. х-ве, на золотых приисках, на постройках железных и грунтовых дорог и т. д. С окончанием срока контракта они возвращались на родину к своим семьям, но часть их оседала здесь. Велика роль К. в развитии огородничества вокруг посёлков и городов, особенно Владивостока. К. были заняты не только в с. х-ве, но и в пром-сти на казённых и частных предприятиях, в воен. стр-ве. К. выступали как переносчики грузов, чернорабочие, ремесленники, нанимались прислугой. Нек-рые наниматели были заинтересованы именно в китайской дешевой рабочей силе, что приводило к трениям между К. и представителями др. национальностей, также ищущих работу. К. уже в нач. 20 в. играли заметную роль в мелкой розничной торговле как в городе, так и в глубинке, освоив не только Дальний Восток, но и проникнув в Сибирь и даже на Урал. Кит. торговцы-разносчики пользовались неразвитостью рус. торг, инфраструктуры. Они торговали как в самых отдалённых уголках края, куда не добирался никакой др. торговец, так и в городе, в магазине, на улице, во дворе и даже предлагали свой товар прямо на дому.

Кит. торговец вёл дело изобретательно: торгуя в кредит, он фактически закабалял всех, кто обращался к нему. Помимо товаров он также торговал кит. водкой ханшином и опиумом. В качестве расплаты он забирал женьшень, панты, меха, золото, продукты леса и моря, к-рые увозились для реализации за пределы Китая. Конкуренция со стороны К., эксплуатация местного нас. вызывали довольно широкое недовольство ими в рус. об-ве, к-рое поддерживалось прессой и правительством. Началось движение против "окитаивания", "жёлтой опасности". Эта кампания на выдворение К. с Дальнего Востока сопровождалась рассказами о бесчинствах беглых К.-"хунхузов" в р-нах расселения рус. поселенцев, к-рые действительно нередко имели место. Наряду с разжиганием шовинистич. страстей эти антикит. выступления имели под собой и реальную основу. Кит. торговцы и мелкие предприниматели жестоко эксплуатировали как своих соотечественников, так и местное нас. края. Особенно хищнически и в больших размерах они истребляли природные богатства края.

Неоднократно предпринимались попытки высылки К. даже силой, например, в период Боксерского восстания 1899-1901 в Сев. Китае. Часть К. выехала в 1904, испугавшись начала русско-японской войны. Однако уже после 1905 вновь начался приток К. в Россию. Трудолюбие снискало К. добрую славу на строительстве Амурской жел. дороги. Они вручную, имея только лом, лопату и тачку, выполняли мн. виды тяжёлых скальных и земляных работ. Кит. рабочих эксплуатировали местные предприниматели и кит. распорядители работ. К. были в своем подавляющем большинстве неграмотны, почти не понимали рус. яз. В 1911 на предприятиях Министерства путей сообщения работало 41002 чел. По офиц. данным, в 1910 в Приморской и Амурской областях было занято 94124 К., однако фактически их было много больше. Только за период 1906- 10 из Маньчжурии и из Чифу на Дальний Восток прибыло до 550 тыс. К. Однако кит. нас. было пришлым, оно приходило на чужбину только на временные заработки. Поэтому за этот же период из России вернулось на родину примерно 400 тыс. чел. Подсчет числ. К. затруднен тем, что они постоянно нарушали установленные рус. законами правила, в т. ч. места перехода границы, и нередко жили без регистрации.

Приходили в Россию почти исключительно К.-мужчины, в одиночку, без семей. Кол-во женщин было ничтожным. Так, в 1911 в селениях Амурского казачьего войска К. насчитывалось всего 865 чел., в т. ч. 4 женщины. В 1915 во Владивостоке на 23829 мужчин приходилось 3153 женщины. Поэтому К. охотно вступали в брак с местными женщинами. Иногда брак носил принудительный характер: К. продавал мужа-должника в работники обычно др. кит. предпринимателю, купцу или отходнику, а сам забирал за долги себе его жену и даже детей. Наиб. юж. часть удэгейцев постепенно была настолько сильно китаизирована, что местное нас. называло их кит. именем дацзы (рус. форма - тазы).

К. всегда были заметным компонентом в нас. г. Владивостока. Значит, часть - это кит. беднота: переносчики грузов, водовозы. Прислуга почти исключительно была китайской. Розничную торговлю осуществляли кит. торговцы. Центр, улица называлась Китайской (ныне Океанский проспект). Функционировало Главное Владивостокское кит. торговое об-во. Для удобства общения К. брали себе рус. имена: Ваня, Вася и др. Существовала русско-китайская школа. Во Владивостоке, Никольске-Уссурийском и Хабаровске действовали кит. театры. В клубах помимо чтения лекций нередко процветали азартные игры и опиумокурение, продажа ханшина и т. д. Помимо этого К. содержали частные игорные дома, опиумокурильни, дома терпимости, в к-рых гостей обслуживали китаянки. Хоронили К. обыкновенно на иноверческих кладбищах.

К., находясь в широком общении с местным нас., жили довольно изолированно, по своим законам и обычаям, имея свою структуру внутр. самоуправления, в к-ром ведущие позиции и власть захватили наиб, влиятельные торговцы, управляющие, старшины и т. д. Иногда для управления общинами кит. отходников специально присылались из Китая особые чиновники, к-рые в своей деятельности полностью руководствовались кит. законодательством, порождая среди пришлого кит. населения представление о Дальнем Востоке как о кит. терр.

География расселения в России К. становилась всё более разнообразной. Кит. строительных рабочих завезли в Петропавловск-Камчатский. Крайняя срочность окончания постройки Мурманской железной дороги побудила завезти на строительство в 1916 по контракту до 10 тыс. рабочих-землекопов из Китая. Их специально обеспечивали кит. пищей, были завезены даже палочки для еды. Работали К. в невероятно тяжелых условиях, и в нояб. 1916 дорога вступила в строй, что было важно в условиях 1-й мировой войны. Из-за развернувшихся в этот период событий в России подавляющее большинство этой группы К. рассредоточилось в сев. областях страны, в т. ч. в Петрограде и Москве.

К. принимали участие в революц. событиях 1917 и в гражд. войне преим. на стороне большевиков, в частности, создавались кит. отряды в составе интернациональных объединений в разных городах России: от Петербурга и Москвы до Владивостока. В кон. 1918 в Петрограде возник Союз кит. рабочих в России, объединивший трудовое кит. население в стране. Союз занял помещение бывшего кит. посольства и по согласованию с сов. правительством принял на себя охрану интересов К. в России. По данным III съезда Союза (Москва, июнь 1920), в России и Сибири насчитывалось св. 100 тысяч кит. эмигрантов, хотя фактически их было значительно больше.

В 20-30-е годы 20 в. в пром-сти К. работали на угольных шахтах, золотых промыслах, рыбных промыслах и рыбозаводах и т. д. В с. х-ве К. по возможности занимались огородничеством, в 30-е годы в нек-рых р-нах были организованы кит. колхозы. Хотя и значительно уменьшилась, но существовала кит. розничная торговля; продавцов мелочей, галантереи (К. привозили шелк, чесучу, атлас, платки, полотенца, чулки и др.) русские называли "ходя", сборщиков старья - "халат". В кр. городах, особенно в Ленинграде и Москве, успехом пользовались кит. прачки: они брали заказ на дому и возвращали владельцу прекрасно выстиранное и тщательно выглаженное белье. К праздникам, особенно к масленице, кит. ремесленники готовили заранее большое кол-во игрушек, особой популярностью пользовались цветные фонарики, бумажные шары, веера, хлопушки и др. Во Владивостоке ими было налажено производство кит. сластей, пользовавшихся большой любовью у детей. Китайцы носили традиц. хлопчатобумажную темно-синюю одежду (куртки, штаны), питались исключительно по-китайски. В сел. местности неподалеку от жилища располагалась небольшая кумирня. Оставаясь конфуцианцами, К. под влиянием местных условий иногда принимали православие, но оно не оказывало на них сколько-нибудь глубокого влияния. Начиная с 20-х годов возросло кол-во смешанных браков К. с местными, в т. ч. теперь и с рус., женщинами, поскольку К. всё реже имели возможность ездить на родину, а потом она и вовсе исчезла. Дети зачастую не знали языка своих отцов. К. стали принимать не только рус. имена, но нередко и фамилии, переводя их по смыслу на рус. яз. (напр., кит. фамилия "У" ["Пять"], рус. - Пятаков).

В 20-30-е гг. много делалось для защиты интересов кит. трудящихся. Сами К. старались организоваться в союзы. В 1924 в профсоюзах состояло 5070 чел., а в 1927 уже 15952 чел. В 1931 только во Владивостоке насчитывалось 12 тыс. организованных трудящихся К. и членов их семей. Принимались меры к сохранению языка и поддержанию грамотности среди К.: организовывались кит. детские сады, школы, с 1923 на рабфаке Дальневост. гос. ун-та было открыто кит. отделение с целью подготовки молодежи для дальнейшей учёбы. Такие отделения существовали также в Москве и Ленинграде. Для учёбы в спец. учебных заведениях в 20-30-е гг. в СССР приезжало большое кол-во китайцев, в т. ч. политэмигрантов. При их активном участии проводилась большая работа по латинизации кит. письменности. К., жившие в России в 20- 30-е гг., в той или иной степени владели рус. яз. Вместе с тем издавна существовали локальные варианты смешанного русско-китайского пиджина, особенно на Дальнем Востоке и в Сибири. С весны 1922 в Чите издавалась газета на кит. яз. "Хуа гун син синбао" ("Пробуждение кит. рабочих"), с 1923 она же под др. назв. "Гунжэнь чжи лу" ("Рабочий путь") стала издаваться во Владивостоке. Литература и пресса на кит. яз. также издавалась в Москве, Ленинграде и др. городах страны. Крупнейшим центром сосредоточения К. в России оставался по-прежнему Владивосток. Здесь успешно функционировал традиц. кит. театр, в к-ром шли широко известные кит. пьесы, так любимые китайцами. Появились и пьесы нового содержания на совр. кит. яз. Особой любовью пользовались "шошуды" - народные рассказчики, которые в сопровождении муз. инструмента пересказывали произведения кит. классической лит-ры. Поэтому даже неграмотные К. прекрасно знали свою историю и литературу, что положительно сказывалось на сохранении К. своего этнич. самосознания.

В кон. 30-х гг. К. в значит, кол-ве были выселены в Китай, в основном в Синьцзян через Ср. Азию. По переписи 1937 в стране насчитывалось 38527 К. В настоящее время числ. К. в России невелика. Среди них есть как собственно К., так и преим. их потомки от смешанных браков, к-рые считают себя К. по национальной принадлежности, но они в большинстве не знают кит. языка; родным его считает 30,9% К. в Рос. Федерации. Среди первых немало учёных, преподавателей, деятелей культуры. В последние годы на временную работу стали прибывать К. для работы на строительстве, в с. х-ве, в разл. кооперативах, в т. ч. медицинских и спортивных. Кол-во их достигает неск. тысяч человек.