Наступил ноябрь. В ожесточенных боях за Москву образовалась некоторая передышка. Конечно, всем было ясно, что противник не отказался от своей цели и копил силы для нового натиска. Москва находилась в зоне тактической внезапности и с 20 октября была переведена на осадное положение. Вокруг Москвы по решению ГКО создавали зоны обороны. Главный, внешний ее рубеж опоясывал столицу в радиусе 15-20 км. Городской же рубеж обороны состоял из трех оборонительных полос: первая - по окружной железной дороге, вторая - по Садовому кольцу, третья - по Бульварному кольцу. Как видим, Москва готовилась и к уличным боям. Не прекращались налеты и бомбардировки. Казалось, силы были на пределе.
28 октября Сталин вызвал в Кремль командующего войсками Московского военного округа генерала П. Артемьева, командующего ВВС генерала П. Жигарева, командующего Московской зоной ПВО генерала Н. Громадина и командующего ВВС Московской зоны обороны полковника Н. Сбытова. Причины вызова они не знали.
- Скоро годовщина Октябрьской революции, - сказал Сталин, - парад в Москве будем проводить?
Вопрос был настолько неожиданным для всех, вспоминал Н. Сбытов, что никто не мог ничего ответить. Военный парад в Москве проводился каждый год, но в 41-м году обстановка была настолько исключительной, что никто и не думал о нем. Какой парад, когда уже минируются мосты через канал Москва -Волга, минируются заводы, например, "Красный Октябрь" и ТМЗ в Тушине. По воспоминаниям Н. Сбытова, Сталину пришлось трижды повторить свой вопрос уже рассерженным голосом: "Будем проводить парад или нет?"
...И 7 ноября 1941 года военный парад в осажденной Москве состоялся.
На этом параде Сталин произнес свою речь, в которой он призвал народ не просто выжить, отстоять Москву и т.д., а нацеливал советских людей на более высокие задачи. "На вас смотрит весь мир. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!"
И, пожалуй, впервые после 1917 года прозвучало воззвание к русскому патриотизму, к русскому сердцу. "Да пусть осенит вас бессмертный подвиг Александра Невского и Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова!" Гитлер был вне себя от ярости.
16 ноября враг начал второе наступление на Москву под кодовым названием "Тайфун". Немцы бросили на Москву 13 танковых и 7 моторизованных дивизий и 31 пехотную дивизию, причем хорошо укомплектованные. Достаточно сказать, что в 1940 году весной против Франции на всем фронте действовали лишь 10-11 бронетанковых дивизий, и то весь мир тогда содрогался от ужаса перед такой концентрацией техники. Что было говорить сейчас... Танковые колонны врага двигались по Волоколамскому шоссе. Они рассчитывали, не выключая моторов, ворваться в Москву. Гитлер настроил их до начала зимы взять советскую столицу. В эти дни Геббельс не один раз уже велел оставлять в печатающихся газетах чистое место для долгожданного сообщения, но каждый раз пустые места приходилось срочно заполнять чем-нибудь.
Именно в эти критические дни прозвучали под Волоколамском, у разъезда Дубосеково, знаменитые исторические слова политрука Клочкова: "Велика Россия, а отступать некуда, позади - Москва". И 28 солдат из 316-й стрелковой дивизии генерала Панфилова (впоследствии 8-я гвардейская имени Панфилова) сдержали натиск около 50 вражеских танков. Не дрогнули, не отступили. Это призошло 16 ноября 1941 года.
Сегодняшний Северо-Западный округ находился тогда в самом опасном секторе обороны. По Лениградскому и Волоколамскому шоссе враг отчаянно рвался к сердцу страны. Немецких солдат, несмотря на наступившие морозы, даже не обеспечили зимней одеждой, видимо для того, чтобы подстегнуть их еще яростней стремиться к Москве - к теплу и отдыху.
На Волоколамском направлении напор врага сдерживала 16-я армия Рокоссовского, в составе которой, как мы помним, обретала боевое крещение 18-я ополченческая дивизия.
К концу ноября в результате тяжелейших боев уже на изнурение, когда некоторые населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки, линия фронта колебалась где-то в районе Истры, а по Ленинградскому шоссе - чуть подальше Химок.
Интересно, что упоминавшийся выше ветеран-фронтовик Михайлов Н.М. утверждает, что моторизованные, танковые части противника вечером 29 ноября прорвались по Ленинградскому шоссе даже до моста через канал, то есть оставалось всего-то ничего до центра Москвы. Но их уже к утру отбросили за Химки, до того места, где сейчас стоит памятник - большие противотанковые ежи. Считается, что немцы доходили до этого места. Но это был рубеж установившейся линии фронта перед началом нашего наступления. А отдельные прорывы, как вспоминают ветераны, были за линию нынешней МКАД. Рассказывают, что немцы побывали даже в районе Строгино, появлялись в деревне Троице-Лыково. Но вероятней всего, это были панические слухи. Нигде в офицальных материалах таких сведений нет.
Главная