Первые свидетельства научного интереса европейцев к истории России появились во второй половине 16 — начале 17 в. Записки агента английского правительства при русском дворе Джерома Горсея, путевые заметки немецкого дипломата Сигизмунда фон Герберштейна и немецкого путешественника Адама Олеария содержали историко-геогра-фические, культурно-бытовые описания России, а также упоминания тех событий, наблюдать которые им пришлось. Однако вплоть до начала петровских реформ интерес европейцев к России дальше подобных наблюдений не простирался. Масштабная деятельность царя-реформатора по переустройству страны, активное привлечение к этому процессу большого числа иностранных специалистов и ощутимые результаты реформирования привлекли внимание всей Европы как к личности самого Петра, так и к России в целом.
Европейцы узнавали много нового о ранее неизвестной им стране из трудов немецких ученых, приглашенных в основанную Петром I Санкт-Петербургскую академию наук. Г. Ф. Миллер, Г. 3. Байер, А. Л. Шлецер познакомили широкую научную общественность Запада с русской историей. Так, Миллер основал и долгое время редактировал периодическое издание по истории Санкт-Петербургской академии наук «Собрание российской истории», а также библиографический журнал «Русская библиотека», печатавшиеся на немецком языке. В самой Германии интерес к России и ее истории отразился в ряде изданий историко-географического характера. Известный немецкий издатель Брюшинг в двенадцатитомном «Руководстве к основательному и полезному описанию географического и политического состояния европейских государств» целый том уделил географическому, историко-этнографическому и политическому описанию России. Академик Шлецер, вернувшись в Германию, читал в Геттингентском университете различные курсы по европейской и русской истории. Многие современные немецкие историографы считают именно его основателем немецкой славистики.
Рост культурных, экономических и политических связей с Францией привел к тому, что начиная со второй половины 18 в. русская история стала занимать значительное место и во французской научной литературе. Этому немало способствовала императрица Екатерина II, приглашая ко двору известных французских философов-просветителей или переписываясь с ними. Широкий резонанс получило в Европе сочинение Вольтера «История Российской империи в царствование Петра Великого». Оно было заказано автору русским правительством (источники Вольтеру подбирала Санкт-Петербургская академия наук). И несмотря на то что работа не была принята заказчиком, долгое время она оставалась наиболее полным в европейской историографии трудом по эпохе Петра Великого. Среди других сочинений французских авторов того времени можно назвать книгу «История Российской императрицы Екатерины II» Ж. Кастера (1809) и сочинение Н. Г. Леклерка «История древней России (т. 1—3, 1784).
В начале 19 в. появилась специальная наука — славяноведение. В Будапештском, Венском, Лейпцигском, Берлинском университетах открылись кафедры славистики. В 1840 г. такая кафедра открылась в Коллеж де Франс в Париже. Изучение славянских языков и культур, а также русского языка, истории и культуры поднялось на более высокий уровень. Научный обмен между русскими и зарубежными университетами стал интенсивнее. Русские ученые снискали общеевропейскую известность своими трудами в области всеобщей и русской истории. Некоторые из них стояли у истоков создания первых центров по изучению русской истории на Западе. Так, историк и этнограф М. М. Ковалевский в 60-х гг. 19 в. был одним из основателей так называемой Школы социальных наук в Париже, где западноевропейские студенты могли ознакомиться с курсами по русской истории. В конце 19 в. ею уже занимались в Италии, Америке, Канаде, Дании.
На совершенно иной качественный уровень поднялось изучение русской истории после Октябрьской революции 1917 г. Это определялось, с одной стороны, закономерным интересом во всем мире к невиданному ранее перевороту в области социально-экономических и политических отношений, которые принесла в Россию революция, и опасением западных правительств в повторении того же уже у них дома. С другой — трудами высококвалифицированных специалистов, оказавшихся в результате эмиграции за пределами родины. Они в большинстве случаев и стали основателями ведущих современных центров за рубежом и признанными главами национальных школ по истории России. Среди них были Г. В. Вернадский и Н. В. Ряза-новский в США, Е. Ф. Шмурло в Италии, А. А. Кизеветтер и А. В. Флоровский в Чехословакии и другие.
Сейчас в этой области работает много специалистов, объединенных в 20 с лишним национальных и международных ассоциаций. Большинство европейских и американских университетов располагает специальными факультетами, а подчас и целыми центрами комплексного изучения России. До недавнего времени исследования здесь делились на исторические и советологические. Первые посвящались собственно истории России, вторые — историко-политическому и социально-экономическому исследованию Советского Союза в новейшее время. С распадом СССР в декабре 1991 г. это деление устарело по форме, но не по содержанию. Едва ли не более половины всех трудов в мире посвящены именно новейшей истории России. Но круг интересов современных ученых этим не ограничивается, среди тем их работ видное место занимают проблемы проведения в жизнь реформ 60 — 70-х гг. 19 в. и общего развития России в пореформенный период, характеристика различных слоев русского общества накануне 20 в., история крестьянского вопроса и революционного движения 1905 — 1907 гг., социальные противоречия в русском обществе 19 — 20 вв., история реформаторства в России, а также темы Октябрьской революции и гражданской войны, индустриализации и коллективизации. По-прежнему привлекают их такие фигуры русской истории, как Петр I, Екатерина II, Александр I, Николай II, П. И. Столыпин, В. И. Ленин, И. В. Сталин и другие.
За время существования зарубежной историографии российской истории ею был накоплен большой теоретико-методологический багаж различных исторических концепцией. В общем виде взгляды, господствующие в среде западных исследователей, делят их на оптимистов, считающих, что Россия смогла бы избежать потрясений последнего столетия своей истории, если бы не ряд чисто внешних факторов (первая мировая война, европейский социализм и др.), и пессимистов, полагающих, что уже в самом ходе русской истории были заложены противоречия, приведшие к революции и смене общественно-экономического строя. Но так или иначе труды зарубежных исследователей вносят свою лепту в понимание сложных процессов далекой и близкой истории России и во многом дополняют как бы со стороны общую картину нашего понимания прошлого.
Главная