Энциклопедия знаменитых россиян

Вадим Храбрый (? – 836)

По преданию, предводитель восставших против Рюрика новгородцев. Некоторые позднейшие летописные сборники сохранили предание о смуте в Новгороде, возникшей вскоре после призвания князей. Между новгородцами оказалось много недовольных самовластием Рюрика и действиями его сородичей или единоземцев. Под предводительством Вадима Храброго вспыхнуло восстание в защиту утраченной вольности. Вадим Храбрый был убит Рюриком вместе со многими своими приверженцами.

В Никоновой летописи так рассказывается об этом событии: "Того же лета (836) оскорбишася Новгородцы глаголюще, яко быти нам рабом и много зла всячески пострадати от Рюрика и от раба его. Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих изби Новгородцев советников его". Татищев высказывает догадку, что этот Вадим, как и Рюрик, был внуком Гостомысла, но, происходя от старшей из дочерей последнего, имел более прав на власть.

Предание о Вадиме привлекало внимание многих наших писателей. Екатерина II выводит Вадима в своем драматическом произведении: "Историческое представление из жизни Рюрика". Я. Княжнин написал трагедию "Вадим", которую решено было, по приговору сената, сжечь публично "за дерзкие против самодержавной власти выражения" (приказ, впрочем, не был приведен в исполнение). Пушкин, еще будучи юношей, дважды принимался за обработку того же сюжета.

Вазмер (Васмер) Давид (? – после 1606)

Лекарь царя Бориса; сделался известен как искуснейший врач по сообщениям своего земляка, любекско-го купца Захария Мейера, бывавшего в Москве по торговым делам в качестве поверенного от бургомистров и сенаторов г. Любека. Этот Мейер в 1600 г. представил даже в Посольский приказ полученные им от Вазмера условия, на каких тот мог бы поступить на службу его царского величества. Однако рекомендации Мейера для московского правительства было недостаточно, и только значительно позднее Вазмер прибыл в Москву в 1603 г. вместе с другими докторами, вызванными Борисом из Германии.

В 1606 г., в июне месяце, царь В. И. Шуйский выгнал из Москвы четырех медиков, навлекших на себя его подозрение коротким знакомством с поляками; но Давида Вазмера, как не водившего дружбы с этими врагами Москвы, принял ко двору и сделал своим лейб-медиком. Дальнейшая судьба Вазмера неизвестна.

Валиханов Чокан Чингисович (1835 – 1865)

Замечательный казахский путешественник и ученый.

Чингизид, т. е. потомок Чингисхана, правнук знаменитого Аблай-хана и внук султана Вали-хана, родился в Кокчетавском округе, получил образование в Омском кадетском корпусе. В 1856 г. он посетил Илийский край, где встреча с П. П. Семеновым пробудила в нем решимость первым из образованных русских людей проникнуть в Кашгар. Переодевшись купцом, в 1858 г. он пересекает Тянь-Шань по маршруту: Верное, Иссык-Куль, перевал Заук, озеро Чатыр-Куль, перевал Туругарт и Кашгар. Возвратившись из этой экспедиции в 1859 г., он отправился в Санкт-Петербург для научной разработки собранного им обширного этнографического и исторического материала; очень много здесь трудился, слушал лекции в университете, но умер, не успев издать всех результатов своего очень интересного и смелого путешествия. Немногое напечатанное им: "О состоянии Алтышара или шести восточных городов китайской провинции Нань-лу в 1858 – 1859 гг. ", "Очерки Джунгарии" и, наконец, посмертная статья, редактированная П. П. Семеновым, имеет важное научное значение и свидетельствует о разностороннем образовании и наблюдательности автора.

Валуев Григорий Леонтьевич (? – после 1617)

Убийца первого Самозванца. При Шуйском Валуев верно служил царю, участвуя и в походе на Тулу, и в обороне Москвы от Тушинского вора, и, частью, в кампании Скопина-Шуйского. В мае 1610 г. Валуев "отполонил" у польского отряда под Иоси-фовым монастырем "тушинского патриарха" Филарета (Романова); в июне с князем ф. Елецким храбро держался в Царевом Займище против Жолкевского. Но после неудачной для русских Клушинской битвы крепость была сдана, и защитники ее присягнули Владиславу. С Жолкевским Валуев отправился к Москве, посылал москвичам увещания признать Владислава царем, принимал участие в подмосковных переговорах с боярами, а после присяги Москвы Владиславу послан был приводить к присяге ему Псков, Великие Луки и другие северо-западные города. Сигизмунд пожаловал Валуева думным дворянством и привилегиями на вотчины и поместья. С 1613 г. Валуев служил новой династии преимущественно воеводой по городам. В 1617 г. был послан с князем Борисом Лыковым защищать Можайск от наступавших поляков.

Когда заговорщики, выступившие против Лже-димитрия, ворвались в Кремль, самозванец бежал искать к защиты к стрельцам, но те выдали его боярам. Валуев застрелил его.

Валъберг Иван Иванович (1763 – 1819)

Один из первых русских балетных артистов и балетмейстеров. Настоящая фамилия его была Лесогоров. Воспитывался в Петербургском театральном училище; был балетным инспектором и преподавателем в училище. Он выделялся особенно в мимических ролях и способствовал процветанию балета в царствование Екатерины II. Приглашенный Павлом I, знаменитый Дидло затмил балетмейстерскую деятельность Вальберга, как и его сотоварищей Канциани и Гульгельми; но все-таки Вальберг поставил самостоятельно несколько балетов, а еще несколько – в сотрудничестве с Огюстом Пуаро, после отъезда Дидло. В 1812 г. балетный репертуар принял национальный, патриотический характер. Зрители приходили в восторг от таких балетов, как сочиненные Вальбергом (в том числе совместно с Пуаро): "Праздник в лагере", "Любовь к отечеству, или Торжество России", где танцы чередовались с пением. Ученицей Вальберга была талантливая Е. Колосова. Много переводил с французского для драматической сцены.

Ванька-Каин (1718-1755)

Иван Осипов Каин – знаменитый вор, грабитель и сыщик. 13 лет от роду, обокрав своего хозяина, Ванька-Каин бежал и, после целого ряда смелых похождений в Москве, примкнул на Волге к понизовой вольнице. Он разбойничал в шайке Михаила Зари, причем не раз промышлял на Макарьевской ярмарке, которая в ту пору славилась по всей Волге. Любимым делом его было грабить лавки армянских купцов и их расшивы (суда), стоящие близ берега.

В конце 1741 г. Ванька-Каин, мрачная слава которого уже дошла до властей, явился в Москву, в сыскной приказ, и предложил свои услуги для поимки воров. Предложение было принято; Ваньке-Каину было присвоено звание доносителя сыскного приказа.

Однако Ванька вовсе не собирался покончить с преступным прошлым. Он прекрасно понимал, что рано или поздно его прикончат если не свои братья-разбойнички, так стражники, начавшие на него серьезную охоту, и решил извлечь выгоду из своего двойственного положения. И вот, ловя мелких воров, он укрывал крупных, преследовал раскольников, вымогая у них деньги; открыл игорный дом и не останавливался перед открытым грабежом. Под покровительством Ваньки-Каина число воров, мошенников, грабителей увеличивалось в Москве с каждым годом.

Весной 1748 г. начались в Москве пожары и разбои, наводившие ужас и на Петербург. В древнюю столицу прибыл с войском генерал-майор Ушаков, под председательством которого была учреждена следственная комиссия, мало-помалу раскрывшая проделки Ваньки-Каина. Убедившись, что вся московская полиция в сговоре с ним, преемник Ушакова, генерал полицмейстер Татищев, исходатайствовал в 1749 г. учреждение по делу Каина особой комиссии.

В 1753 г. дело этого разбойника передали в сыскной приказ, личный состав которого к тому времени переменился. В 1755 г. Ванька-Каин был приговорен к смертной казни, но, по указу сената, наказан кнутом и сослан на каторгу, где вскоре и умер.

После ссылки Ваньки-Каина появились его жизнеописания в нескольких редакциях, выдержавшие много изданий: "О Ваньке-Каине, славном воре и мошеннике" и прочие. В глазах народа со временем этот образ приобрел много романтического: он – не только сыщик-грабитель, но воплощает в себе и разудалого добра-молодца, который держит речь с прибаутками да присказками, душу отводит в песне. До сих пор многие песни известны в народе под именем Каиновых, в том числе знаменитая "Не шуми, мати, зеленая дубравушка".

Варакин и Селиванов (? – после 1774)

Крепостные люди Строгановых, спасители Пермского края от бедствий, угрожавших ему во время Пугачевского бунта.

В 1773 г., когда Пугачев действовал еще в южных частях Урала, южная часть Пермской губернии была обеспокоена тем, что местные татары прежде других бросились на грабежи и разбои. Это восстание угрожало страшными бедствиями, так как даже в главном городе края, Кунгуре, кроме штатной команды из 20 – 50 старых и увечных солдат, не было никаких средств к защите.

В это-то время Варакин и Селиванов, бывшие управителями вотчин, а также медных, железных и соляных заводов баронесс Строгановых и княгинь Голицыной и Шаховской, имевшие каждый в своем ведении по 13 000 душ крестьян, энергично принялись за дело обороны. В подведомственном им крае, простиравшемся по прямой линии на 350 верст, они более чем в 30 селениях известили народ и духовенство об опасности и приглашали всех к обороне. Опасность увеличилась, когда прошли слухи об осаде Оренбурга и возможности соединения сибирских инородческих орд с татарами. Так как среди местных жителей было много охотников, владевших винтовками, то Варакин и Селиванов распорядились составлять именные списки, у кого и какое есть оружие; на заводах начали готовить луки, стрелы, пики, сабли, пушки, ядра, картечь; из мастеровых заводов составили первое ополчение. Главное селение, Верхнемулинское, и два завода были приведены в оборонительное положение.

Татары хотели прежде взять Верхнемулинское, чтобы прорваться в середину вотчин и разграбить бывший казенный завод Ягошихинский, на месте нынешней Перми. Шайка человек во 100 подступила к Верхнемулинскому, но была отбита; это ободрило жителей. На следующее утро Варакин и Селиванов с тысячью ратников удачно преследовали нападавших. Кунгур ободрился и начал вооружаться; по просьбе его жителей Варакин и Селиванов прислали в помощь несколько сот своих людей.

Недели через четыре получено было известие, что татары овладели селом Беляевским и угрожают Очусскому и Нытвенскому заводам. Варакин, в ведении которого находилось село, отправился туда с 600 конных ратников, захватил разбойничий пикет и очистил Беляевское. Недели через две получено было известие, что тулвенские татары опять намереваются овладеть Беляевским. Со 170 лучшими конными стрелками и двумя небольшими пушками на санях Варакин немедленно отправился в путь. Несмотря на неравенство сил, Варакин спешил своих ратников и пустил их в дело; битва продолжалась до полудня, но решительного перевеса не было ни на чьей стороне. Защитники Беля-евского оказались в большой опасности, тем более что начал ощущаться недостаток в порохе. Тогда Варакин написал записку Селиванову, извещая его о своем критическом положении; посланный им ратник благополучно доставил записку по назначению. Битва продолжалась, пока Селиванов не явился с помощью; общими силами они рассеяли врага.

Это было в феврале 1774 г. О победе немедленно извещены были жители Кунгура и окрестных мест, и на другой день из заводов и других селении собралось до 1800 человек. 4 000 татар на лыжах вновь напали на Беляевское, защитники которого отразили нападение, но, не обладая лыжами, не могли преследовать отступавших.

Вскоре получено было известие, что Пугачев, разбитый под Татищевой крепостью, пробирается к Каме. Действительно, он напал на первый попавшийся ему город Осу, защитниками которого оказались только ратники Варакина и рота регулярного войска под начальством майора Скрипицына. В продолжение семи дней майор отбивал все приступы Пугачева, который только по совершенном истощении у осажденных пороха овладел городом и разграбил его. От Осы Пугачев пошел к Казани, и в Пермском крае мало-помалу водворилось спокойствие.

Варгин Василий Васильевич (1791 – 1859)

Русский коммерсант, родом из крестьян. Во время войны 1807 г. получил первый заказ от казны – поставку холста армии – и вскоре заслужил такое доверие правительства, что оно нашло возможным передать ему все казенные подряды. Во время войны 1812 г. Варгин, по словам тогдашнего военного министра графа Татищева, явил себя "истинным патриотом".

В 1827 г. военным министром был назначен Чернышев, личный враг Татищева. Он решился оттеснить Варгина, которого называл "монополистом", и, якобы за недочеты и передержку казенных денег, назначил над ним комиссию, которая, по тщательном исследовании, дала самый лучший отзыв о Варгине. Тогда была составлена новая комиссия, в 1830 г. Варгин был взят под стражу и заключен в Алек-сеевский равелин Петропавловской крепости; имения его были взяты в опеку. Выпущенный из крепости после 13-месячного заключения, он был отправлен в Выборг, терпел там крайнюю нужду и только в 1832 г. получил позволение жить в Серпухове.

В 1835 г., когда опекою были возвращены ему некоторые имения, Варгин вновь принялся за торговлю, постройку домов и поправку своего расшатанного хозяйства. В 1858 г. опека с него была снята, имения возвращены и признан не подлежащим взысканию мнимый долг его казне в миллион рублей.

Варлаам Важский (? – 1462)

Святой преподобный важский или шенкурский, в мире Василий Степанович Своеземцев. Принадлежал к богатому новгородскому боярскому роду, владевшему обширными землями по реке Ваге. Варлаам был посадником и в 1446 г. ездил послом в Москву к Дмитрию Шемяке. В 1456 г. Варлаам выезжал из Новгорода к Василию Темному просить великого князя не воевать Новгородской земли. Варлаам в своей "боярщине" на Ваге насаждал культуру и церковность. Он построил на реке Пинежке укрепленный городок, а в 1444 г. основал монастырь в память Иоанна Богослова (ныне упраздненный). В 1456 г. удалился в свой монастырь, где принял постриг под именем Варлаама и скончался. В 1552 г. (по другому известию, в 1557 г.) река размыла берег и открыла гроб Варлаама. Мощи были признаны нетленными, хотя, по одному известию, было "все цело, ризы и гроб, только земля часть свою взем (взяла)". Не все признавали Варлаама святым ("мняху 6о простолюдин, а не святой"). В 1630 г., после исследования его мощей, митрополит Киприан причислил его к лику святых, установив празднование его памяти на 19 июня.

Варлаам Керетский (XVI в.)

Жил при Иване Грозном и был священником в Коле. Убив из ревности свою жену, Варлаам, чтобы "застрадать" свой грех, говорит сказание, ездил на карбасе (весельной лодке) с трупом жены по океану, пока труп не истлел. Затем он постригся в монахи. Его мощи были перенесены в село Кереть Кемского уезда. Скоро его стали почитать как покровителя беломоров "от водного потопления". Мощи Варлаама были открыты в 1720-х гг. Память его чтится 6 ноября.

Варлаам Яцкий (конец XVI – начало XVII в.)

Монах Пафнутьева монастыря, бежавший в Литву вместе с Григорием Отрепьевым. Узнав о самозванстве Отрепьева, Варлаам будто бы сообщил королю правду о его прошлом; выданный позднее королем Самозванцу, он претерпел от последнего побои и был заключен в Самборскую тюрьму.

Вернувшись в Россию в царствование Шуйского, Варлаам подал царю "извет", который, по исследованиям ученых, представляет не "правдивое показание следившего за Отрепьевым человека", а нужную правительству Шуйского "для убеждения народа" историю Самозванца, частью просто сочиненную, частью составленную по собранным правительством сведениям и, может быть, частью содержащую действительные воспоминания Варлаама.

Варламов Александр Егорович (1801 – 1848)

Известный русский композитор. Происходил из "волошских", то есть молдавских, дворян. Еще ребенком он страстно любил музыку и пение, особенно церковное, и рано стал играть на скрипке по слуху (русские песни). Десяти лет Варламов поступил певчим в придворную певческую капеллу. В 1819 г. был назначен регентом придворной русской церкви в Гааге, где жила тогда сестра императора Александра I, Анна Павловна, состоявшая в замужестве с кронпринцем нидерландским. В Гааге и Брюсселе тогда была прекрасная французская опера, с артистами которой Варламов свел знакомство. Быть может, отсюда он и вынес свое знакомство с искусством пения, давшее ему возможность стать впоследствии хорошим учителем вокального искусства. Слушая "Севильского цирюльника" Россини, Варламов приходил в особый восторг от искусного употребления в финале 2-го акта русской песни "На что ж было огород городить", которую итальянский маэстро, по словам Варламова, "хорошо, мастерски свел на польский". Имея множество знакомств, особенно среди музыкантов и любителей музыки, Варламов, вероятно, тогда уже составил привычку к беспорядочной и рассеянной жизни, которая помешала ему впоследствии развить как следует свое композиторское дарование. В 1823 г. Варламов вернулся в Россию. По одним источникам, он жил это время в Петербурге, по другим, менее достоверным, – в Москве. В конце 1828 г. или начале 1829 г. Варламов стал хлопотать о вторичном поступлении в певческую капеллу, причем поднес императору Николаю I две херувимские песни – первые известные нам его сочинения. 24 января 1829 г. он был определен в капеллу в число "больших певчих"; на него возложена была обязанность обучать малолетних певчих и разучивать с ними сольные партии. В декабре 1831 г. он был уволен от службы в капелле, в 1832 г. занял место помощника капельмейстера императорских московских театров, а в 1834 г. получил звание "композитора музыки" при тех же театрах. К началу 1833 г. относится появление в печати сборника девяти его романсов (в том числе один дуэт и одно трио) с сопровождением фортепиано, посвященного Верстовскому: "Музыкальный альбом на 1833 г. " Между прочим, в этом сборнике напечатан знаменитый романс "Не шей ты мне, матушка", прославивший имя Варламова и сделавшийся известным и на Западе в качестве "русской национальной песни", а также другой весьма популярный романс "Что отуманилась, зоренька ясная". В них, как и в других номерах сборника, вполне определенно уже сказались достоинства и недостатки композиторского таланта Варламова: искренность настроения, теплота и задушевность, очевидное мелодическое дарование, стремление к характеристике, выразившееся в довольно разнообразных и местами сложных для того времени аккомпанементах с попытками звуковой живописи, национальный русский колорит и, вместе с тем, неряшливая и малограмотная композиторская техника, отсутствие отделки и выдержанности стиля, элементарность формы. Для правильной оценки историческогозначения первых романсов Варламова нужно помнить, что в то время в России имелись лишь романсы братьев Титовых, Алябьева, Верстовского, и только немногим выше стояли первые романсы М. И. Глинки. Первые романсы Варламова заняли поэтому в тогдашней русской вокальной литературе видное место и сразу сделались популярными у всех любителей музыки и поклонников национального колорита в искусстве. Заслуга Варламова состояла в популяризации национального жанра и в подготовке публики к восприятию в будущем более серьезных произведений русской музыки.

Наряду со своей службой он занимался и преподаванием музыки, главным образом – пения, нередко в аристократических домах. Уроки и сочинения его оплачивались хорошо, но при рассеянном образе жизни композитора (очень любившего карточную игру, за которой он просиживал целые ночи) ему часто приходилось нуждаться в деньгах. Обыкновенно в таких случаях он принимался сочинять (всегда на фортепиано, на котором он играл посредственно, особенно плохо читая с листа) и немедленно же отправлял едва готовую рукопись к издателю для превращения ее в звонкую монету. В 1845 г. Варламов снова переехал в Петербург, где ему пришлось жить исключительно своим композиторским дарованием, уроками пения и ежегодными концертами. Под влиянием неправильного образа жизни, бессонных ночей за картами, разных огорчений и лишений здоровье пошатнулось, и он скоропостижно скончался на карточном вечере его знакомых. Варламов оставил более 200 романсов (в том числе 42 народные русские песни, аранжированные им для одного голоса с фортепиано, из них четыре малорусские, небольшое число сочинений на три голоса, три церковных произведения для хора (херувимские) и три фортепианные пьесы (марш и два вальса). Известнейшие из этих произведений: романсы "Красный сарафан", "Оседлаю коня", "Травушка", "Соловушко", "Что отуманилась", "Ангел", "Песнь Офелии", "Мне жаль тебя", "Нет, доктор, нет", дуэты "Пловцы", "Ты не пой" и т. д.

Интересно, что музыка романса "Не бил барабан перед смутным полком", приложенная к другому тексту ("Вы жертвою пали в борьбе роковой"), получила общероссийское распространение в период социальных потрясений, хотя сам Варламов едва ли мог желать себе славы революционера.

Варяжко (? – после 980)

Отрок великого князя киевского Ярополка Святославича. Летопись сохранила о нем память как о слуге, верном и преданном своему князю. Когда в 980 г. Владимир Святославич осадил в Родне Ярополка и полководец последнего Блуд советовал своему князю отдаться на волю брата, Варяжко говорил Ярополку, что у брата его ожидает смерть, и советовал лучше бежать к печенегам.

После того как Ярополк был убит, Варяжко в рядах печенегов сражался с Владимиром, который едва успел примириться с ним, поклявшись не мстить ему за его преданность Ярополку.

Василий Мангазейский (? -1600/02)

Святой мученик русской церкви. Благочестивый юноша, он вызвал ненависть своего развратного хозяина. Хозяин в первый день Пасхи 23 марта 1600 г. (по другой версии 1602 г.) оклеветал Василия перед воеводой города Мангазеи, Пушкиным, обвиняя в краже. Василия пытали, и во время пытки хозяин ударом ключей добил полуживого юношу. Тело убитого бросили в болото у съезжей избы, где происходило истязание, чтобы скрыть следы преступления.

В 1652 г. гроб с нетленными, по преданию, останками Василия всплыл на поверхность и в 1672 г. был перенесен в Троицкий монастырь близ Туруханска, где и теперь народ чтит память замученного. В 1719 г. мощи были освидетельствованы. В XVIII в. почитание Василия было прекращено. В 1803 г. народ приписал сильную эпидемию прекращению почитания святого, и оно было восстановлено.

Василий I Дмитриевич (1371-1425)

Великий князь Владимирский и Московский, старший сын великого князя Дмитрия Ивановича Донского. На престол вступил в 1389 г. Как по своему характеру, так и по условиям, создавшимся отчасти еще при его отце, Василий мало мог оказывать влияния на политику великого княжения. После Тохтамышева погрома в 1382 г., посланный отцом в Орду представительствовать в споре за великокняжеский стол с тверским князем Михаилом Александровичем, Василий был там удержан в качестве заложника за восьмитысячный долг московского великого князя. Пробыв года два в Орде, он бежал оттуда в Молдавию и через Литву, где виделся с Витовтом и где был решен брак его с Софьей Витовтовной (заключен в 1391 г.), в сопровождении польско-литовской свиты вернулся в Москву только в январе 1387 г.

Получив по завещанию Донского Владимирское княжество как вотчину, он был посажен на великокняжеский стол во Владимире ханским послом. Смерть Донского открыла дорогу к митрополичьей кафедре во Владимире Киприану, знатному болгарину, поставленному на русскую митрополию в 1387 г. и признанному в Литве раньше, чем он был допущен в Москву; этим оборвалась определенно и резко проводившаяся митрополитом Алексеем национальная политика кафедры и выдвинута была ей противоположная, поддерживаемая политическим преобладанием Витовта, идея церковного сближения католической Литвы с греческим православием. Западная политика Москвы подчинялась, таким образом, видам Витовта.

Зато на Востоке, благодаря опыту 80-х гг. и умелой политике в Орде московского боярства, Василию открывалась возможность успеха в собирании удельных русских земель. Принятие великого княжения с утверждения Орды обеспечило Василию прочное политическое положение. В том же 1389 г. был заключен договор, признавший за Василием великокняжескую власть. Один пункт договора предусматривал возможность расширения (Муром, Таруса и "иные места") владений Василия.

Обеспечив мир на западной границе (договор с Великим Новгородом 1390 г., брак с Софьей 1391 г.), Василий в 1392 г. поехал в Орду, где московские деньги и, может быть, опасность со стороны надвигавшегося Тамерлана доставили ему ярлык на Нижегородское великое княжество, Городец, Мещеру, Муром и Тарусу. Нижегородскому князю Борису Константиновичу не удалось отстоять ни своих, Ордою в 1389 г. подтвержденных прав, ни города: Нижний Новгород был взят московскими боярами вследствие измены местного боярства с Василием Румянцем во главе; там водворились московские наместники.

После смерти Бориса Константиновича в заточении (1393) Василию пришлось бороться за свое приобретение с племянником Бориса, Семеном Дмитриевичем; в 1401 г. удалось привести его к отказу от притязаний на наследство. Смертью Семена в 1402 г. нижегородский вопрос был решен в благоприятном для Москвы смысле надолго.

Нашествие Тамерлана, задевшее юго-восточный край Руси, но не проникшее до Москвы, в 1395 г. расстроило Тохтамышеву Орду в волжских низовьях и выбросило оттуда по Волге вверх до Камы татарские массы, угрожавшие русскому пограни-чью. Перед московским князем встала задача обороны границы, а впоследствии и колонизационного наступления на восток. В руках его оказывалось начало торгового пути вниз по Волге и новый источник влияния на Великий Новгород: с усилением московской власти на Волге Великому Новгороду приходилось больше опасаться за свои двинские и иные земли, слабо связанные с метрополией и экономически смотревшие более на юг, чем на запад.

Немедля по присоединении Нижегородского княжества, Василий выставил Великому Новгороду требования, в том числе и митрополичьего суда (отмененного вечем в 1385 г. и не восстановленного, вопреки настоянию митрополита Киприана, в 1391 г.). Новгород ответил нападением на Устюг и Белоозеро, но просил потом мира, который и был заключен "по старине" (1393), с выполнением всех условий Василия.

Попытка оторвать от Великого Новгорода его "земли" скоро стала возможной – ценой национального унижения. 1395 год был критическим для Москвы в этом смысле: только случайность спасла ее от разорения Тамерланом; Витовт начал наступление на восток, взяв Смоленск и отправив войско на Рязань, где укрылся один из смоленских князей. Василий не только не выступил на защиту русских областей, но вместе с митрополитом Киприаном оказался в 1396 г. в Смоленске в гостях у Витовта, где переговоры (о церковных делах на Литве) с успехом велись митрополитом. После разгрома Витовтом Рязанской земли он был почетно принят Василием Дмитриевичем на московской территории, в Коломне. Здесь же решены были совместные действия против Великого Новгорода, заключившего нежелательный Витовту и безразличный для Москвы договор с немцами. Посольство Василия требовало в 1397 г. в Новгороде отмены этого договора, но безуспешно. Зато тогда же было послано на Двину приглашение отложиться от Новгорода и целовать крест Москве. Двиняне приняли предложение. От Новгорода отняты были Волок-Лам-ский, Торжок, Бежецкий верх и Вологда, но в 1398 г. новгородцы вернули отнятое, и Василию пришлось заключить мир опять "по старине".

Попытки выйти из-под влияния Витовтовой политики длились несколько лет. В 1408 г. Василий принял к себе неудачливого соперника Ягайлы, Свидригайла, с князьями звенигородским, пу-тивльским, перемышльским и минским и боярами черниговскими, брянскими, стародубскими и рославльскими, дав Свидригайлу города Владимир, Переяславль и др. Витовт ответил на это походом к реке Угре, куда выступили и московские полки с Василием Дмитриевичем; стояние кончилось на этот раз вечным миром.

Тем временем с востока надвинулась татарская гроза. Предводитель ордынской рати Едигей в ноябре 1408 г. в течение месяца опустошил московские города вплоть до Нижнего Новгорода. Москва освободилась от осады за 3000 рублей, Едигей был отозван ханом, объяснив Василию в грамоте причины нападения на "улус" (как звали Русь татары) строптивостью Руси. Под влиянием кружка молодых бояр, с казначеем Иваном Федоровичем Кошкой во главе, московское правительство прекратило посылку посольства в Орду и платеж дани.

Поход Едигея вновь возбудил притязания нижегородской княжеской семьи на отобранное у нее наследство; хлопоты ее в Орде убедили Василия в необходимости личного им противодействия. Василий Дмитриевич выиграл нижегородское дело у нового хана Керимбердея. В 1419 г. Василий назначает преемником своим сына Василия; умирая, Василий поручал Витовту защиту великокняжеских прав своего десятилетнего сына.

Василий II Васильевич Темный (1415 – 1462)

Великий князь Московский и Владимирский, сын великого князя Василия I Дмитриевича. Княжил с 1425 г. Ему было 10 лет, когда умер его отец. Его кандидатура на великокняжеский стол могла считаться и юридически не прочной: завещание Дмитрия Донского, его деда, заключало в себе слова, обосновавшие притязание дяди Василия, Юрия Дмитриевича, на великое княжение. Решение спора между дядей и племянником зависело на деле от великого князя литовского Витовта, опекуна семьи Василия I. Опираясь на него, митрополит Фотий склонил Юрия к мирному договору (1425), по которому тот обязался не добиваться великого княжения силой; только ханское пожалование признано было авторитетным на случай, если бы Юрий возобновил свои притязания. Зависимое от Витовта московское правительство не протестовало против состоявшегося в 1425 г. назначения особого западнорусского митрополита. Не составило Витовту труда получить отречение (в 1428 г.) московского великого князя от самостоятельной политики в Великом Новгороде и Пскове.

Однако в 1430 г. умер Витовт; на Литовском великом княжении сел Свидригайло, и Юрий, связанный с ним свойством, не замедлил отказаться от договора 1428 г. В начале 1431 г. Юрий и Василий II были уже в Орде; тяжба затянулась там более чем на год и кончилась в пользу Василия II. По летописному рассказу, Юрий стоял на почве завещания Донского; московский боярин Иван Дмитриевич Всеволожский противоставил завещанию суверенную волю хана, отрицая юридическую ценность "мертвых" грамот. Василий II был посажен на стол ордынским послом – впервые в Москве. Юрию ханом был дан город Дмитров, вскоре (1432) отнятый у него Василием. Данное Василием в критический момент Всеволожскому обещание жениться на его дочери было нарушено, и в 1433 г. состоялся брак Василия II с дочерью удельного князя Ярослава Владимировича. Вдобавок на свадьбе великого князя мать его, Софья Витовтовна, грубо обошлась с сыном Юрия, Василием Косым. Обиженный Всеволожский перешел на сторону Юрия; Василий Косой с братьями Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным уехал к отцу.

Начались беспрестанные междоусобицы. Василий II терпел поражение за поражением. Внезапная смерть Юрия расколола его противников; младшие братья не пристали к старшему, Василию Косому, объявившему себя великим князем; с их помощью Василий II вернул себе великое княжение. Положение Василия не было, однако, прочно. Усобица, несколько лет кряду нарушавшая экономическую жизнь московского центра, поколебала верность московских торгово-промышленных кругов, искавших мира. В Твери Шемяка стал склоняться на сторону Косого (и был по подозрению в этом заточен). Сам Косой в 1436 г. нарушил договор и выступил против Василия II. В открытом бою он был разбит; в плену его ослепили, Шемяку освободили и пожаловали вотчиною.

Однако положение продолжало оставаться напряженным. Хан Улу-Махмет, выброшенный из Орды к русской границе, засел в 1438 г. в городе Белеве; осажденный там московскими войсками, он готов был идти на какие угодно условия, отдаваясь на полную волю Василию П. Но московские воеводы хотели боевой победы – и потерпели поражение вследствие измены присланного им на помощь литовского воеводы. Улу-Махмет беспрепятственно прошел к Нижнему Новгороду и в 1439 г. сделал разрушительный набег на Москву; великий князь успел бежать, каменный "город" уцелел, но посады и окрестности (до Коломны включительно) сильно пострадали. Нижний Новгород находился в осаде. У Мурома и Владимира приходилось держать усиленные гарнизоны; между ними кочевала резиденция великого князя.

В 1445 г. удалось отбить движение Махмета; полагая, что безопасность временно обеспечена, Василий II вернулся в Москву встретить Пасху. Пользуясь слабостью гарнизонов, Махмет неожиданно напал на Василия II у города Юрьева и взял его в плен. Условия освобождения – тяжелый выкуп (200 000 рублей) – создали почву, благоприятную для поднявшегося вновь Шемяки: опираясь на недовольство в разных слоях общества, он привлек на свою сторону тверского и можайского князей. В феврале 1446 г.Василий II был захвачен в Троицком монастыре князем можайским: Москва занята Шемякой. Сюда привезли Василия II и ослепили. Сторонники его нашли почетный прием в Литве. При посредничестве рязанского епископа Ионы, которому Шемяка обещал митрополию, новому правительству удалось обманом вызвать в Москву детей Василия II; вместе с отцом их заточили в Углич.

Эта расправа не упрочила положения Шемяки; сосредоточение недовольных на литовской территории угрожало крупными осложнениями. На церковно-боярском совете в конце 1446 г. Шемяка, под влиянием особенно скомпрометированного митрополита Ионы, согласился освободить слепого Василия II (1447). Вологда была дана ему в отчину и стала базой тотчас же начавшегося движения в его пользу. Центр его был перенесен в Тверь, когда игумен Кирилло-Белозерского монастыря Трифон разрешил Василия II от крестоцелования Шемяке, а тверской князь Борис отстал от Шемяки, и состоялось обручение его дочери с сыном Василия, Иваном (будущий великий князь Иван III); в Тверь потянулись и сторонники Василия II из Литвы. Московская православная кафедра, всегда сторонница сильной великокняжеской власти, не упустила момента реабилитировать себя и стать на сторону сильнейшего; отъезд Шемяки из Москвы отдал в ее руки колеблющееся столичное население, в своих руководящих торговых кругах исключительно мирно настроенное. Небольшому отряду сторонников Василия II, тайком проникшему в Москву, ничего не стоило перехватать близких Шемяке людей и привести к присяге московскую массу (присяга Шемяке могла быть отменена только высшей местной, то есть митрополичьей, церковной властью).

Положение Шемяки с этого момента быстро ухудшалось, и в 1448 г. он вынужден был отказаться от московского престола. В 1450 г. Шемяка был окончательно обессилен под Галичем и бежал в Великий Новгород. Оттуда в 1452 г. он сделал вылазку, кончившуюся неудачно. В 1453 г. он внезапно скончался. Версия об отравлении его московскими стараниями, по некоторым признакам, может считаться правдоподобной.

Можайский князь бежал в Литву, и Можайск присоединен к Москве в 1454 г. Спустя два года то же случилось с боровским князем. Дошла очередь и до Великого Новгорода. Новгородские войска потерпели поражение, Новгород был приведен к покорности великому князю на небывало тяжелых условиях: десятитысячная контрибуция, отмена вечевых грамот, замена новгородской печати печатью великого князя. Это было начало конца новгородской самостоятельности. О степени раздражения новгородцев можно судить по тому, что в один из приездов Василия Васильевича в Новгород (1460) на вече обсуждался вопрос об убиении великого князя. В 1458 – 1459 гг. и Вятка, в усобице 30-х гг. стоявшая на стороне Юрия и его сыновей, вынуждена была "добить челом на всей воле великого князя". В 50-х же гг. рязанский князь поручил свое княжество и сына московской опеке. Москва послала в Рязань наместников. Результаты княжения Василия II можно характеризовать как ряд крупных успехов: увеличение территории московского великого княжения, независимость и новая формулировка задач Русской Церкви, обновленная идея московского самодержавия и внутренне упроченная власть великого князя. В 1450 г. Иван, старший сын Василия II, был сделан его соправителем; его имя встречается на государственных грамотах. Сам же Василий Васильевич умер 27 марта 1462 г. от сухотной болезни.

Василий III Иванович (1479 – 1533)

Великий князь Московский и всея Руси, сын Ивана III и Софии Палеолог. После смерти наследника – Ивана Молодого, сына Ивана III от первого брака, произошла борьба за престолонаследие, из которой победителем вышел Василий Иванович. Он был назначен сперва великим князем Новгорода и Пскова, а потом и соправителем Ивана III, после смерти которого Василий III беспрепятственно вступил на престол 27 октября 1505 г.

Василий III продолжал политику отца по отношению к Литве и Польше. Конечной целью ее было присоединение к Москве всех западнорусских областей, а очередными задачами – присоединение отдельных городов и областей, подчинение пограничных мелких князей, отстаивание интересов православия в Литовском государстве, в частности – защита сестры великого князя, королевы Елены, от посягательств на ее веру и признание со стороны Литвы и Польши титула Московского великого князя – "Государь всея Руси". После смерти короля Александра был избран на литовский престол Сигизмунд. Он предъявил требование о возвращении занятых Иваном III городов, но получил отказ. Вскоре затем перешел на сторону Москвы видный и богатый литовский вельможа князь Михаил Глинский; отряды его и других служилых князей начали воевать литовские земли. Союзники Литвы – Казань, Крым и Ливония – не оказали ей помощи, и в 1508 г. по мирному договору все приобретения Ивана III остались за Москвой, а все завоеванное Глинским было возвращено Литве. В 1512 г. Василий III Иванович вновь выступил в поход, осадил Смоленск, но безуспешно. Только в 1514 г. Смоленск сдался, а вслед за тем на сторону Москвы перешел князь Мстиславский.

У Орши московские войска потерпели жестокое поражение от гетмана князя Константина Острожского. В Смоленске часть бояр и владыка завели сношения с Литвой, но наместник князь Шуйский перевешал изменников, кроме владыки, и отбил нападение на город, после чего война велась довольно вяло. В 1517 г. выступил с посредничеством между воюющими император Максимилиан через своего посла барона Сигизмунда Герберштейна (оставившего, кстати, замечательные воспоминания о Руси), но неудачно. В 1520 г. было заключено перемирие на пять лет без размена пленными, но с оставлением Смоленска за Москвою. В 1526 г. возобновились переговоры о вечном мире при посредничестве императора, но при Василии III они так и не привели ни к чему: обе стороны не хотели поступиться Смоленском.

Между тем население Смоленска и его области постепенно менялось: местных жителей уводили в московские области, а жителей этих областей переселяли в Смоленск – обычная мера московской политики.

На юге по-прежнему ограждали русские границы от набегов крымцев. Их задаривали "поминками" хану, царевичам, мурзам и т. п., подстрекали Крым к набегам на литовские земли. Литва, со своей стороны, побуждала к нападениям на Москву. Наиболее значительное из таких нападений было совершено крымцами в 1521 г.; им удалось дойти до Москвы и принудить бояр, ведавших Москву в отсутствие великого князя, откупиться. Воеводе Хабару Симскому, однако, удалось разбить татар у Переяславля-Рязан-ского.

Отношения с Казанью были очень сложны. Сперва (1506) пришлось совершить поход против Казани, отложившейся от Москвы. Поход был неудачен, но вскоре Василию III удалось подчинить Казань и ее царя Мухаммеда Аминя. После смерти последнего (1518) Василий III назначил в Казань царем Шах-Али (Шиг Алея), но в 1521 г. казанцы его изгнали и пригласили из Крыма Саип-Гирея, побившего немало русских. В 1523 г. Василий III совершил большой поход на Казань и на возвратном пути построил на Суре город Васильсурск. В 1524 г. совершен новый поход на Казань, приведший к бегству Саип-Гирея и провозглашению казанским царем Сафа-Гирея. Василий III, со своей стороны, назначил царем сперва вновь Шах-Али, но затем по просьбе казанцев – Джан-Али. При Василии III татарские царевичи продолжали поступать на московскую службу, получая обширные земли.

Василий III вел переговоры с Пруссией, приглашая ее к союзу против Литвы и Ливонии, с Данией, Швецией, Турцией (безрезультатно), с папой (аб унии и о войне против Турции). При Василии III начались сношения с Францией и прибыло посольство от одного из индусских государей, султана Бабура (1533).

Задачей Василия III относительно Пскова и уделов по-прежнему было присоединение. Для достижения этой цели в средствах не стеснялись. В 1510 г. Псков был присоединен к Москве, и вслед за тем псковское население частично удалено в московские земли, а на его место переселены люди из московских областей. Когда последний великий князь Рязанский, Иван Иванович, захотел освободиться от московской опеки и завел сношения с Литвой, Василий III переманил на свою сторону видного рязанского боярина – Коробьина и, заманив великого князя из Рязани в Москву, заточил его в темницу, а великое княжество присоединил к Москве. К рязанскому населению был применен обычный прием московской политики.

К Москве постепенно отошли Новгород-Северский и Стародуб, Калуга и Углич.

Принимались меры вообще против бояр и знатных людей; с них брали "поручные записи" в том, что они не отъедут. Впрочем, с боярами Василий III обращался осторожно; ни один из них, кроме сравнительно незнатного Берсеня Беклемишева, не подвергся смертной казни, и опал было немного. Зато и внимания большого Василий III боярству не оказывал, советовался с боярской Думой, по-видимому, более для формы и "встречи", т. е. возражений не любил, решая дела преимущественно с дьяками и немногими доверенными людьми, среди которых виднейшее место занимал дворецкий – Иван Шигона, подьячий из тверских бояр. Тем не менее сила традиции была такова, что на все видные места в войске и по управлению Василию III приходилось назначать представителей подозрительного ему боярства.

От брака с Соломонией Сабуровой у Василия не было детей, и в 1526 г. он развелся с нею, постриг Соломонию в монахини и женился на Елене, дочери князя Василия Глинского. От этого брака родились сыновья Иван (будущий Грозный) и слабоумный Юрий.

Василий III, судя по рассказам современников, был нрава сурового и крутого; он был типичным московским князем, но, по мнению некоторых историков, без дарований отца. Скончался Василий III от злокачественного нарыва, успев постричься в агонии под именем Варлаама.

Василий IV Иванович Шуйский (1547-1612)

Царь московский и всея Руси.

"Старейшая братья" среди княжат-Рюриковичей, потомки старшего брата Александра Невского, Андрея, Шуйские всегда держались в верхних слоях московского боярства и даже в эпоху опричнины, благодаря верной службе в "новом дворе" государевом, постоянно встречаются в почетных должностях. С 1580 г. имя князя Василия начинает попадаться в разрядах; в 1581 и 1583 гг. он был в числе воевод. При царе Федоре князь Василий получил сан боярина, но, не выдаваясь ни как ратный воевода, ни как муж совета, не приобрел влияния, заслоненный в думе другими, более талантливыми представителями его рода.

Весной 1585 г. он был послан на воеводство в Смоленск, где и оставался до 1587 г. Опала, постигшая Шуйских и их единомышленников за челобитную царю о разводе с Ириной, коснулась и Василия, но незначительность его роли в интриге и свойство с Годуновым были причиной того, что Василий скоро возвратился в Москву.

В 1590 г. он сидел первым воеводой в Великом Новгороде, а в 1591 г. ему, с митрополитом Геласи-ем и окольничим А. Клешниным, было поручено расследование темной углицкой истории. В докладе следователей, объяснивших смерть царевича случайным ранением в припадке падучей и обвинивших Нагих в произведенной смуте и совершенных убийствах, многие историки готовы видеть подтасовку показаний, произведенную Шуйским с целью добиться расположения не благоволившего к нему правителя. Но дальнейшая служба князя Василия при царе Федоре не свидетельствует о росте его влияния при дворе. И при царе Борисе Василий не играл крупной роли. Борис, подозрительно относившийся к боярству, то держал Шуйского в большом почете, то удалял его от двора (в 1600 – 1601 г., например, Василий был воеводой в Новгороде), не позволял ему жениться (вторым браком); по некоторым свидетельствам, даже снимали допросы с лиц, бывавших у Шуйских.

Смирившийся пред Годуновым Василий, видимо, и не замышлял в это время измены. Да и сам царь, очевидно, не считая его виновным в подстановке Самозванца, после битвы у Новгород-Северского вверил ему и Мстиславскому главное начальствование над войском, посланным против Самозванца. Они нанесли ему решительное поражение при Добрыничах (20 января 1605 г.), а потом осадили Кромы.

Вызванный сейчас же после смерти царя Бориса в Москву, Василий клятвенно уверял волновавшийся народ в самозванстве претендента, но потом, убедившись в непрочности положения Годуновых, стал, по указаниям некоторых источников, распространять слухи о спасении царевича, а 1 июня на вопрос народа уже открыто заявил, что в Угличё вместо Димитрия был похоронен попов сын и что к Москве идет истинный сын Грозного. В тот же день Годуновы были свергнуты, Москва признала Димитрия, а князь Василий с братьями сейчас же начал организовывать заговор против нового царя, признанию которого сам так способствовал.

Сильно спеша, Шуйские не были достаточно осторожны. Заговор был открыт, и 30 июня князь Василий, как главный виновник, приговоренный "собором" к смерти, готовился сложить голову на плахе "за веру и за правду". Лжедимитрий даровал ему жизнь и отправил с братьями в ссылку, конфисковав их имения. Вскоре Шуйские были прощены совсем и возвращены в Москву. Князь Василий сумел даже добиться расположения Самозванца: получил от него разрешение жениться, сопровождал его вдвоем с одним поляком, когда он тайно ездил смотреть на въезд своей невесты в столицу; на царской свадьбе исполнял почетную обязанность тысяцкого.

В то же время, едва вернувшись в Москву, он уже создавал новый заговор или примкнул к устроенному еще до него. Заговорщики, ведя теперь дело с большой осторожностью, действовали успешно, ловко пользуясь недовольством в разных слоях общества, не пренебрегая клеветой для усиления этого недовольства. Шуйские пустили в ход свои давние связи с торговыми кругами Москвы, вызвали в столицу массу челяди; на сторону заговора были привлечены приготовленные к походу служилые люди; в решительный момент выпустили заключенных. И все же, чтобы вернее достигнуть цели, заговорщики начали восстание 17 мая лживыми выкриками, что паны собираются побить бояр и царя. Давно возмущенные высокомерным, заносчивым поведением поляков, москвичи так принялись за них, пока бояре расправлялись с царем, что избиение едва удалось прекратить. Самозванец был убит.

Знатнейший по роду и осиянный ореолом "первострадальца", Шуйский был главным кандидатом на опустевший престол. Но имелись и другие. "Выкрикнутый" своими в толпе, собравшейся 19 мая для обсуждения дел, Шуйский поспешил, не дожидаясь всенародного избрания, взять в руки власть. Услужливыми друзьями сейчас же была начата в Успенском соборе присяга царю Василию.

Данный стране в цари кучкой приверженцев, малопопулярный в народе, новый царь хорошо сознавал непрочность своего положения и с большой поспешностью принялся всеми средствами укреплять его. В грамотах, разосланных по городам сейчас же по воцарении (начиная с 20 мая), Василий объявлял, что вступил на престол "по коленству своему", но вместе с тем, говоря заведомую неправду, присовокуплял, что его молили "быти на Московском государстве государем" высшие духовные и светские чины и дворяне и "всякие люди Московского государства". Он поторопился, даже не выждав избрания патриарха, освятить свою власть венчанием на царство (1 июня 1606 г.). Стараясь уничтожить еще жившую в народе веру, что царь Димитрий – действительно сын Грозного, и опровергнуть уже бродившие слухи о спасении его, Шуйский в грамотах определенно называл своего предшественника самозванцем Гришкой Отрепьевым и рассказывал всю его историю, кончая гибелью его. Чувствуя, очевидно, что ему, столько раз менявшему свои показания о Димитрии, не окажут должного доверия, царь прилагал к своим грамотам покаянные признания матери царевича, что только угрозы заставили ее объявить Самозванца своим сыном. Он рассылал компрометирующие Самозванца документы, частью найденные после его гибели, частью сфабрикованные новым правительством. Митрополит Филарет, Нагие и другие были посланы в Углич отыскать и перенести в Москву останки царевича Димитрия, который теперь, вопреки данным следствия, произведенного самим же Шуйским, был объявлен убитым клевретами Бориса и как мученик причтен к лику святых. В народе иные не верили даже в чудеса от мощей нового святого, тем более – словам грамот; большинство недоумевало и волновалось, точно ожидая чего-то.

Василий, вступая на престол, целовал крест в том, что будет судить всех по правде, не будет класть опалы на невинных и слушать доносы, не будет никого предавать смерти, "не осудя истинным судом с бояры своими". Это означало возврат к старине, при котором боярство должно было снова получить участие в управлении. Но и среди бояр Шуйскому не удалось найти опоры. Князь Василий Голицын сам мечтал о троне и имел сторонников. Уже в конце мая было обнаружено в Москве какое-то движение в пользу передачи престола Мстиславскому. Глава Романовской группы митрополит Филарет, предназначавшийся в патриархи, был удален обратно в Ростов, да и другие члены кружка внушали Шуйскому подозрение. Уже первый его посол в Польше говорил тайком, что бояре недовольны царем Василием и хотели бы видеть на его месте Владислава или самого Сигизмунда. Верных слуг Самозванца Шуйский, опасаясь измены в Москве, неосмотрительно разослал по городам, где они вели интриги против него; иные прямо распускали слухи о спасении Димитрия.

В мае, июне и июле в Москве неоднократно возникали народные волнения, настолько опасные, что иногда Кремль приводили в боевую готовность. Еще серьезнее было движение в Северской Украине – район первоначальных успехов Самозванца, где теперь сеял смуту, уверяя всех в спасении Димитрия, путивльский воевода, князь Григорий Шаховской. Болотников начал восстание. В своих всюду расходившихся "воровских листках" он призывал холопов, крестьян и казаков избивать бояр и богатых, обещая в награду чины, имения и жен убитых. Силы мятежников быстро росли. К ним пристали даже служилые люди заокских городов, с Пашковым, Сумбуловым и Ляпуновым во главе, помнившие щедрость к ним Самозванца и не ждавшие ничего хорошего от скупого и пристрастного к знати Шуйского. Царские отряды терпели неудачи; мятежники двумя путями шли к Москве, и в октябре столица оказалась в осаде. На сторону восставших перешел, хотя и ненадолго, ряд городов к западу от Москвы; в нижегородских местах восстала мордва. Брожение замечалось в Перми и Вятке, в Новгороде и Пскове. В псковских пригородах стрельцы провозгласили царем еще не явившегося Димитрия; в Астрахани то же сделал воевода князь Хворостинин, брат удаленного Шуйским кравчего Самозванца.

Рати царя собирались медленно, но ему помогли отсутствие Димитрия и социальная рознь среди собравшихся под знаменами Болотникова. Уже 15 ноября отъехали к Шуйскому рязанские дворяне с Ляпуновым и Сумбуловым, а 2 декабря, в день решительной битвы, которую получивший подкрепление царь дал Болотникову, последнему изменил и Пашков со своим отрядом. Болотников заперся в Калуге, которую осадил с большим войском Мстиславский. Шереметева послали усмирять Астрахань, а в Москве занялись иного рода борьбой с крамолой. Восстание Болотникова ясно показало, как слаба связь между царем и народом, как легко недовольные или увлекаемые призраком Димитрия оставляют Шуйского, и Василий решился еще раз воздействием религии привязать к себе сердца подданных. В феврале 1607 г. в Успенском соборе вызванный специально "для его государства и земского великого дела" бывший патриарх Иов торжественно разрешил народ от греха нарушения присяги Борису и Самозванцу и убеждал прекратить вражду и раздоры и верно служить недавно избранному царю. В то же время правительство стремилось ослабить социальную подоплеку движения, усиливая надзор за холопами и крестьянами, давшими основную массу войск Болотникову. Указ 7 марта 1607 г., отмененный позднейшими распоряжениями 1609 г., запрещал держать добровольных холопов без формальных крепостей и удовлетворять иски господ "о кабалах" на таких неукрепленных рабов. Уложением 9 марта того же года прекращался крестьянский выход, устанавливались штрафы за прием чужих крестьян и 15-летняя давность исков о беглых холопах и крестьянах.

Между тем военные действия шли неудачно для Шуйского и под Астраханью, и под Калугой. Желая избавиться от Болотникова, царь согласился на предложение Фидлера отравить вождя восставших; но Фидлер, получив деньги и пробравшись в Калугу, передался на сторону Болотникова. Весной на помощь Калуге прислан был отряд из Тулы, где сидели князь Шаховской и явившийся еще при царе Димитрии самозванец Петр. Царские воеводы под Калугой были разбиты, и освобожденный от осады Болотников перебрался в Тулу. Летом с огромным войском пошел под Тулу сам царь и, разбив высланные вперед отряды мятежников, в июне осадил Тулу. Мятежный край был отдан на разграбление. Осажденные защищались отчаянно и только 10 октября, затопленные запруженной Упой, сдались. Самозванец Петр был повешен, Болотников утоплен в Каргополе, Шаховской сослан на Кубенское озеро; мелких "воров" массами топили, холопы-военнопленные возвращались господам или отдавались желающим на поруки, что тоже вело к кабале.

С торжеством вернулся царь в столицу и радостно справил свадьбу свою, женившись 17 января 1608 г. на княжне Буйносовой-Ростовской, с которой был обручен при Самозванце. Однако еще в июле 1607 г. в Стародубе появился новый Димитрий, и скоро поднялась новая, еще более могучая волна народного движения против Шуйского. У очередного самозванца было мало искренних друзей, еще меньше веривших в истинность его царского происхождения сторонников; но имя Димитрия было нужно как лозунг, объединявший всех противников Шуйского. Военные действия во имя Димитрия давали повод свести личные счеты, поживиться чужим добром. К новому Димитрию шли остатки армии Болотникова, казаки с Дона и Днепра, польская вольница, наконец, все недовольные Шуйским.

В октябре Самозванец был уже в Епифани, но, узнав о сдаче Тулы, бежал в Орел, откуда весной начал новое наступление. 10 – 11 мая под Волховом были разбиты воеводы Шуйского; в июле Самозванец стал лагерем в селе Тушине под Москвой, где вскоре было организовано настоящее правительство, с думой, приказами и т. д. Многочисленные отряды Тушинского вора блокировали Москву, перехватив ведущие в нее пути и затруднив таким образом подвоз провианта, осадили Троице-Сергиев монастырь и рассеялись по стране, приводя ее к присяге Димитрию. Из крупных центров только Нижний, Казань, Коломна, Рязань и Смоленск верно стояли за Шуйского; Новгород колебался, остальные перешли на сторону Самозванца. Положение Шуйского стало критическим. Правда, у него в Москве были собраны значительные военные силы и в боях под столицей далеко не всегда тушинцы брали верх. Но среди служилых людей и воевод еще до московской осады обнаружилась "шатость" (главными виновниками в измене были признаны родственники Романовых, князья Троекуров и Катырев-Ростовский). Многие начали прямо отъезжать в Тушино – например, близкие Романовым князья Сицкий и Черкасский, братья Трубецкие. Сокращение подвоза продуктов поднимало цены на хлеб и вызывало народные волнения. Отложение городов не позволяло надеяться на скорое освобождение столицы собственными силами. Заключенный 23 июля 1608 г. договор о перемирии с Польшей на три года одиннадцать месяцев, причем поляки из Тушина должны были уйти в отечество, не был выполнен: бывшие в Тушине поляки отказались оставить Вора, а отпущенная из плена Марина, в отношении которой было обещано, что она не будет именоваться московской царицей, попав намеренно в Тушино, признала в Воре своего мужа, будто бы спасшегося от гибели 17 мая.

При таких обстоятельствах царь, чтобы удержаться на престоле и прекратить смуту, обратился за помощью к Швеции, которая еще с 1606 г. настойчиво предлагала ее. Летом 1608 г. с этой целью в Новгород был послан князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. 28 февраля 1609 г. в Выборге был подписан договор об оборонительном союзе Москвы со Швецией против Польши. Ценою уступки Корелы с уездом и отказа от прав на Ливонию Шуйский получил несколько тысяч наемников. С ними и с собранными в Новгороде служилыми людьми Скопин-Шуйский начал весной очищать от тушинцев города по дороге к Москве, но вынужден был остановиться в Твери, так как шведский отряд отказался идти дальше вследствие неуплаты жалованья.

Между тем стойкая оборона Троицкой обители образумила одних, насилия и грабежи, чинимые в стране бродившими всюду отрядами польских наездников и русских "воров" подняли других; и с конца 1608 г. началось самостоятельное народное движение не столько за Шуйского, сколько против Тушина, в защиту порядка и имущества. Встали заволжские мужики, вскоре получившие руководящий центр в Вологде, сносившейся с Москвой и Скопиным-Шуйским; началась борьба против тушинцев и на средней Волге и Оке, где руководителем был Нижний, опиравшийся на Казань и подходившие с юга отряды усмирившего Астрахань Шереметева. К концу 1609 г. усилиями всех этих отрядов тушинцы были выбиты из северной части Замосковья. Войска Скопина-Шуйского и Шереметева соединились в Александровской слободе. Отсюда были посланы два отряда в помощь Троицкому монастырю; осажденные с новыми силами нанесли полякам поражение, и 12 января 1610 г. осада была окончательно снята.

В Москве было тревожно. Отъезды недовольных царем к Вору стали обычным явлением; выработался особый тип "перелетов", которые, переходя то на одну, то на другую сторону, старались получать выгоды от обоих правительств. Население роптало и было готово к волнениям; повышение цен на хлеб и интриги не раз вызывали настоящие бунты. 25 февраля 1609 г. мятежники с князьями Романом Гагариным, Грязным и Сумбуловым во главе ворвались в Кремль, требовали низложения Шуйского, осыпали оскорблениями стоявшего за царя патриарха Гермогена и, не добившись своего, большой толпой (около 300 человек) отъехали в Тушино. Даже боярин Крюк-Колычев, давний единомышленник Шуйских, пострадавший с ними в 1587 г. и царем Василием пожалованный в бояре, был уличен в заговоре против царя и в апреле 1609 г. казнен. Шли толки о близком цареубийстве, сроком которого назначали то Николин день (9 мая), то Вознесенье (25 мая), то Петров день (29 июня). В сентябре осадой Смоленска начал военные действия против Шуйского Сигизмунд,недовольный союзом царя Василия со Швецией и желавший воспользоваться смутой на Руси для территориальных приобретений или даже рассчитывавший сесть или посадить сына на московский престол. В Тушино к полякам явились послы от короля с предложением оставить"царика" и поступить на службу к Сигизмунду. Не ожидавший ничего хорошего для себя от начавшихся переговоров, Вор около 6 января 1610 г. бежал в Калугу, куда за ним потянулись казаки и некоторые из его "бояр", а в феврале приехала и Марина. 4 февраля под Смоленском были подписаны условия, на которых Сигизмунд и послы тушинцев договорились воцарить в Москве Владислава. Значительная часть поляков поступила в войско короля; оставшиеся, не чувствуя себя в силах держаться под Москвой, зажгли опустевший лагерь и ушли к западу (в начале марта 1610 г.).

Тушино пало, Москва освободилась от осады и 12 марта радостно встретила Скопина-Шуйского, на которого смотрели как на освободителя и от которого ждали дальнейших подвигов во славу родины. Пылкий Ляпунов еще раньше присылал молодому герою предложение воцариться на Москве. Неожиданная смерть Скопина (25 апреля), в которой молва обвиняла жену царского брата Димитрия, а Ляпунов открыто – самого царя, лишила Шуйского последней опоры. В Москве к его прежним врагам прибавился Филарет Романов. Ляпунов поднял настоящее восстание, замыслив возвести на престол князя В. Голицына. Клушинская битва (24 июня), в которой царские войска, с Д. Шуйским во главе, понесли тяжкое поражение от Жолкевского, решила судьбу "самоизбранного" царя. Угрожаемые с юга придвинувшимися отрядами Вора, вероломно предлагавшими Москве низложить обоих царей и сообща выбрать нового, с запада – Жолкевским, также возбуждавшим подметными письмами население столицы, москвичи не желали больше бороться за нелюбимого Василия. Собравшаяся 17 июля толпа с Захаром Ляпуновым во главе низложила царя.

Опомнившись на другой день под насмешками тушинцев, предлагавших теперь в цари Москве своего Димитрия, некоторые стали думать о возвращении престола Шуйскому; на этом стоял и патриарх Гермоген, но враги низложенного насильно постригли его в монахи (19 июля) и заключили в Чудов монастырь. Гермоген, однако, не признал этого пострижения и еще надеялся возвратить Шуйскому корону. Подошедший к Москве Жолкевский, понимая, как опасно для успеха Владислава присутствие в Москве Шуйского, потребовал выдачи его с братьями под предлогом создаваемых ими смут. Не добившись этого, он, вопреки Гермогену и его единомышленникам, настоял на переводе невольного инока поближе к польской границе, в Иосифо-Волоколамский монастырь, а его братьев – в крепость Белую. Уходя из России, он захватил их всех с собой и 31 октября представил под Смоленском Сигизмунду как военнопленных. Они были отправлены в Польшу и, пережив еще унижение торжественной выдачи их Жолкевским королю и нации на сейме 19 октября 1611 г., были заключены в Густынский замок, где бывший царь и умер 12 сентября 1612 г.

В 1620 г. Сигизмунд торжественно перенес его гроб в Варшаву, в нарочно построенный мавзолей, а в 1635 г. останки царя Василия были возвращены в Россию и погребены в Архангельском соборе.

Василий Блаженный (1469 – 1551)

Юродивый московский. Василий Блаженный родился в московском подгородном селе Елохове. Родители его, крестьяне, отдали его в обучение сапожному мастерству. Трудолюбивый и богобоязненный юноша, Василий был удостоен дара прозрения, который обнаружился случайно. К хозяину пришел человек заказывать сапоги и просил сделать такие, которые бы служили несколько лет. Василий при этом улыбнулся. На вопрос хозяина, что значит эта улыбка, Василий ответил, что человек, заказывавший сапоги на несколько лет, умрет завтра. Так действительно и случилось.

В 16 лет Василий оставил хозяина и мастерство и начал подвиг юродства, без крова и одежды подвергая себя великим лишениям, отягчая тело веригами. Житие Блаженного описывает, как он и словом, и примером учил народ нравственной жизни.

Однажды Блаженный Василий разбросал на базаре калачи у одного калачника, и тот сознался, что в муку подмешивал мел и известь. Как-то раз воры, заметив, что святой одет в хорошую шубу, подаренную ему некоторым боярином, задумали обманом выманить ее у него; один из них притворился мертвым, а другие просили у Василия на погребение. Василий покрыл притворщика своею шубой, но, видя обман, сказал при этом: "Буди же ты отныне мертв за лукавство твое, ибо писано: лукавии да потребятся". Обманщик действительно умер.

В Степенной книге рассказывается, что летом 1547 г. Василий пришел в Вознесенский монастырь на Остроге (ныне Воздвиженка) и пред церковью долго молился со слезами, в молчании. Это было предвестием страшного московского пожара, случившегося на следующий день. Начался он именно с этого монастыря и испепелил Москву.

Царь Иван Васильевич Грозный чтил и боялся Блаженного, "яко провидца сердец и мыслей человеческих". Когда, незадолго до кончины, Василий впал в тяжкую болезнь, сам царь посещал его с царицей Анастасией. Сам царь с боярами нес его одр; митрополит Макарий совершал погребение. Тело Блаженного было похоронено на кладбище Троицкой церкви, что во Рву, где царь Иоанн Грозный указал строить Покровский собор, в память покорения Казани. Он известен под названием собора Василия Блаженного.

С 1588 г. стали говорить о чудесах, совершающихся у гроба Блаженного Василия; патриарх Иов определил праздновать память чудотворца в день его кончины, 2 (15) августа. Царь Феодор Иоаннович велел устроить в Покровском соборе придел во имя Василия Блаженного, на месте, где он был погребен, и соорудил для мощей его серебряную раку. Память Блаженного в Москве издревле праздновалась с большой торжественностью: служил патриарх и при богослужении присутствовал обыкновенно сам царь.

Василий Давидович Грозный (? – 1345)

Князь Ярославский. Сидел на Ярославском княжестве в то время, когда Москва, в лице своих князей, энергично стремилась к материальному усилению за счет своих соседей и к полному преобладанию северовосточной Руеи. Как видно, он не сразу понял политику московского князя Ивана Калиты и даже женился на его дочери Евдокии. Особенно Калита старался сломить тверского князя как более серьезного соперника Москвы. В 1339 г. "по думе" – то есть по интригам – Калиты хан вызвал в Орду Александра Михайловича Тверского и Василия Давидовича. Калита, вероятно, боясь, чтобы совместные действия князей, к которым пристал и Романчук Белозерский (Роман Михайлович), не повели в Орде к нежелательному- для него обороту, выслал отряд в 500 человек, чтобы схватить Василия¹ Давидовича; но последний отбился от этого отряда и благополучно прибыл в Орду. Как видно по последствиям, противники Калиты если и не были наказаны ханом, то и не поколебали его доверия к московскому князю.

В 1340 г. скончался Иван Данилович; хан объявил великим князем его сына Семена. Волей-неволей Василий Давидович должен был признать подручничество свое Москве; в том же году он, как и все другие удельные князья, принимал участие в походе московских войск на Торжок.

От брака с дочерью Калиты он имел трех сыновей: Василия, Глеба и Романа.

Василий Дмитриевич Кирдяпа (ок. 1350-1403)

Старший сын Дмитрия-Фомы Константиновича суздальско-ниже-городского, князь суздальский и городецкий. Отец послал его с братом Семеном для переговоров с захватившим Нижний Борисом Константиновичем, но Дядя его не принял, и Василий отправился в Орду, откуда вывез отцу ярлык на великое княжество Владимирское. Дмитрий отказался от ярлыка в пользу московского князя, но зато с помощью последнего выгнал из Нижнего Новгорода Бориса, которому дал Горо-дец, а в Суздале посадил Василия. Есть известие, приписывающее Кирдяпе избиение в 1374 г. в Нижнем Новгороде татарского посла Сарайки и его свиты. В 1376 – 1377 гг. Василий и брат его Иван, при соучастии войск московских, ходили на болгар и взяли с них большую контрибуцию.

В 1382 г., когда Тохтамыш шел на Москву, Дмитрий Константинович выслал навстречу хану сыновей своих, Василия и Семена. Их вероломная клятва побудила москвичей открыть ворота хану, результатом чего было страшное кровопролитие. Тохтамыш взял Василия с собой в Орду в качестве аманата (заложника); там Василий Дмитриевич томился до 1386 г., когда пытался бежать, но, пойманный на дороге, принял от хана "истому велику". В 1387 г. он был отпущен ханом и получил Городец. В 1393 г. великий князь московский Василий Дмитриевич купил в Орде ярлык на Нижегородское княжество и силой захватил его. В 1394 г. Василий с братом "побежали" в Орду добиваться своей вотчины; великий князь послал за ними погоню, но братья ускользнули от нее. Впоследствии Василий, кажется, примирился с великим князем.

Василий Иванович Шемячич (? -1529)

Внук Дмитрия Юрьевича Шемяки, князя галицкого. Отец Василия, Иван Дмитриевич Шемякин, в 1454 г. вынужден был бежать в Литву, где получил "в кормление" от Казимира IV Рыльск и Новгород-Северский, которые перешли и к сыну его. Когда в Литве подняли гонение на православную веру, в 1500 г. обратился к великому князю московскому с просьбой принять его к себе "в службу и с вотчинами"; Иван III дал согласие. В 1501 г. московские воеводы ходили на Литву; с ними был и Василий. Он участвовал и в походе под Оршу, Витебск и Мстиславль великокняжеского сына Дмитрия в 1502 г.; в декабре того же года он с Семеном Стародубским опять ходил на Литву. В 1509 г. между великим князем Василием и польским королем состоялся мирный договор, по которому Шемячич, в числе других князей, перешедших на московскую сторону, отнесен к числу "служебных" московских князей. Стародубский князь Василий Семенович донес на Василия, что он сносится с Литвой, но Василию Ивановичу удалось оправдаться. В 1523 г. на него опять пали подозрения в измене; он явился в Москву, был сначала обласкан, а через некоторое время заключен под стражу; у его княгини, привезенной в Москву, отняты были все боярыни, составлявшие ее двор. В самой Москве были партии за и против Шемячича. Князь Курбский также вспоминает об этом деле и говорит в пользу "последнего удельного князя на Руси".

Василий скончался в заточении. Он имел сына Ивана, умершего в 1561 г. иноком Троице-Сергиева монастыря.

Василий Киевский (Григорович-Барский, 1701 – 1747)

Русский паломник. Тайком от отца он явился к Феофану Прокопови-чу, который и зачислил его в бурсу. "Не силен в науке был, – говорит о себе Василий, – обаче прошел малые школы даже до риторики". В 1723 г. Василий отправился во Львов, где ему удалось поступить в иезуитскую академию под вымышленным именем Барского (1724), но иезуиты скоро догадались, что имеют дело с православным, и выгнали его из академии.

В августе 1724 г. Василий, вместе с одним вдовым священником, предпринял пешее хождение в Рим; затем он один отправился в Корфу, Кефалонию, Зант, Хиос, Солун и Афон, оттуда в Палестину, Сирию, Аравию до горы Синайской, Египет, снова посетил острова Архипелага, остановился на некоторое время в Константинополе, ходил в Антиохию, опять на Афон, прошел Эпир, Македонию и из Константинополя через Румынию, Болгарию, Молдавию и Польшу вернулся в Киев, где вскоре и скончался.

Во время всех своих странствований Василий вел обстоятельные путевые записки. Его описания отличаются подробностью и точностью и свидетельствуют, между прочим, что он прилежно читал и изучал древних и средневековых греческих писателей, на которых часто ссылается. Везде он зарисовывал виды и снимал планы замечательнейших мест и зданий и собрал их около 150. По возвращении он хотел пересмотреть и исправить свои записки для печати, но болезнь не дала ему возможности это сделать. В полном виде записки в первый раз были изданы в 1788 г.; затем еще 6 изданий.

Василий Юрьевич Косой (1421 – 1448)

Князь звенигородский, старший из троих сыновей Юрия Дмитриевича, князя Галицкого. Василий Косой начинает упоминаться в летописях с 1433 г. Тогда, вместе с братом своим Димитрием Шемякой, он пировал в Москве на свадьбе великого князя Василия, на которой разыгралась сцена из-за пояса.

Софья Витовтовна велела снять с Василия Юрьевича Косого ценный золотой пояс, признав его за некогда принадлежавший супруге Димитрия Донского.

Открылась продолжительная междукняжеская усобица. Оскорбленные Юрьевичи немедленно ушли к отцу в Галич; по дороге они "пограбиша Ярославль и казны всех князей разграбиша". В том же 1433 году Косой участвовал в битве отца своего с великим князем на берегу реки Клязьмы. Юрий занял Москву, народ стал перебегать к великому князю Василию в Коломну, данную ему Юрием в удел по совету боярина Морозова. Юрьевичи убили этого боярина, считая его виновником неблагоприятного для них оборота дел, и бежали в Кострому. Между тем отец их примирился с Василием, уступив ему Москву и обещавшись не принимать к себе двух старших сыновей своих и не помогать им. В происшедшей затем на берегу реки Куси битве Юрьевичи взяли верх, а в 1434 г. великий князь разорил Галич за то, что, вопреки договору, войска Юрия участвовали в битве при реке Куси. Это обстоятельство восстановило связь между отцом и детьми. После битвы в Ростовской области Юрий занял Москву, но вскоре скончался (5 июня 1434 г.), а Василий Косой объявил себя великим князем, о чем извещал младших братьев своих, бывших тогда во Владимире. По зависти или по другим каким-нибудь побуждениям младшие Юрьевичи послали в Нижний Новгород звать Василия Васильевича на великокняжеский стол, а старшему брату отвечали: "Если Богу неугодно было, чтобы княжил наш отец, то тебя-то мы и сами не хотим". При приближении соединенных князей к Москве, Василий Юрьевич, забрав казну отца своего, бежал в Великий Новгород. Пробывши в Новгороде месяца полтора, Косой пошел в Заволочье, потом в Кострому и начал готовиться к походу на великого князя. Побитый на берегу реки Которосли, он бежал в Кашин. После недолговременного мира великий князь выступил против Василия Косого с его же братом, Димитрием Красным. Враги сошлись у села Скорятина, в Ростовской области. Не надеясь на свои силы, Василий Юрьевич пустился на хитрости: желая "искрасти великого князя", он предложил ему перемирие до утра, что и было принято. Великий князь распустил своих ратников "кормов деля" (на фуражировку), а Косой, пользуясь этим, хотел напасть на него. Но Василий Васильевич вовремя извещен был о грозившей ему опасности, и московские полки успели собраться благовременно: Косой был разбит, схвачен и приведен к великому князю, который отправил его в Москву. Часть вятчан, не успевшая вовремя прийти на помощь Косому, князя Брюхатого взяла в плен. Взявши с него окуп, вятчане, однако, не освободили князя. Василий Васильевич, узнавши о таком вероломстве сподвижников Юрьевича, приказал ослепить последнего. Затем летописи не говорят более об этом Юрьевиче до самой кончины его, последовавшей, вероятно, в заточении в 1448 г.

Василий Ярославич (? – 1483)

Князь серпуховско-боровский. Объединил в своих руках почти весь удел деда своего Владимира Андреевича Храброго. Василий Ярославич, согласно договору с великим князем московским (около 1433 г.), служил ему верно, не оставляя даже в трудные годины. Когда в бою под Евфимьевым монастырем великий князь Василий Васильевич взят был в плен, израненный Василий Ярославич успел бежать с небольшим числом ратников. От Шемяки он ушел в Литву, где получил от короля польского Брянск, Стародуб и другие места. Из Литвы он вместе с другими изгнанниками пришел на помощь к великому князю, участвовал в борьбе с Шемякой, способствовал примирению противников в 1447 г. Вновь помогал великому князю в борьбе с Шемякой походом на Устюг в 1452 г. Договорной грамотой 1447 г. великий князь утвердил за Василием Боровск, Серпухов, Лужу, Хотунь, Радонеж, Перемышль и дал ему суходол с Красным Селом и город Дмитров. В 1454 г. Дмитров был сменен на Звенигород и Бежецкий верх, которые также вскоре пришлось уступить московскому великому князю. В июле 1456 г. "за некую крамолу" Василий схвачен был в Москве и отправлен в заточение в Углич, а в 1462 г., когда был открыт заговор его детей боярских, собиравшихся высвободить своего князя из неволи и бежать с ним, был переведен в Вологду, где и скончался "в железех" уже при Иване III.

Василиса Мелентьевна (XVII в.)

Вдова-москвичка, обыкновенно считается шестой женой Ивана Грозного, хотя и не была венчана с ним. Царь взял ее в сожительницы около 1575 г., по одной молитве, без брачного обряда. В одном хронографе сказано, что муж Василисы был заколот опричником и что царь постриг ее в Новгороде 1 мая 1577 г. за то, что заметил ее "зрящу яро" на окружничего князя Ивана Девтелева, которого и казнил. Судьба Василисы послужила сюжетом для драмы Островского, где изображены психологически очень сложные отношения между Грозным, Анной Васильчиковой, Василисой Мелентьевной и боярским сыном Андреем Колычевым.

Васильев Алексей Иванович (1742 – 1807)

Граф, первый русский министр финансов. Служил при генерал-прокурорах, сначала А. И. Глебове, затем князе А. А. Вяземском. В 1770 г. был назначен обер-секретарем сената и занимался в комиссии по составлению Уложения; составил сборник законов по финансовому управлению. Вообще ему поручались крупные работы, например, составление государственной окладной книги, так как штатс-контора (финансовое управление) не имела точных сведений о доходах и расходах. С этого времени в податное дело впервые был внесен больший порядок.

С упразднением штатс-конторы Васильев был назначен в 1781 г. во вновь учрежденную экспедицию для ревизии государственного счетоводства, к которой вскоре было присоединено винное, соляное и горное управление. В случае болезни генерал-прокурора Васильев докладывал императрице дела государственного казначея. С назначением на должность генерал-прокурора Самойлова Васильев получил место директора медицинской коллегии; ему удалось расширить ее деятельность без увеличения расходов. Существовавшие со времени Петра I в Москве и Петербурге медико-хирургические училища были преобразованы в медико-хирургические академии. При Павле I Васильев, уже раньше заседавший в сенате, был назначен государственным казначеем (финанс-министром); в этой должности он заведовал поступлением и распределением казенных налогов и составлял смету. В 1800 г. он был уволен по наветам Кутайсова, но с восшествием на престол Александра I опять назначен государственным казначеем, а при образовании в 1802 г. министерств – министром финансов.

Еще при Павле I Васильев ввел значительные улучшения в счетоводство, которое при его предшественниках, особенно при князе Вяземском, находилось в крайне неудовлетворительном положении. С его именем связаны две важные меры. В 1802 г. был утвержден устав о государственных лесах, внесший значительные улучшения в порядок заведования лесными имуществами; в 1806 г. получило силу закона выработанное под непосредственным руководством Васильева горное положение, которое с небольшими изменениями служило основанием позднейшего горного законодательства.

Васильев Михаил Николаевич (? -1847)

Вице-адмирал, исследователь полярных стран.

В 1799 г. отличился при штурме островка Девиго и взятии Корфу; с 1804 г. служил в балтийском флоте, где отличался в 1812 и 1813 гг., особенно при взятии Данцига. Когда в марте 1819 г. последовало высочайшее повеление о снаряжении двух экспедиций для исследований в полярных морях обоих полушарий, Беллинсгаузен послан был в южное полушарие, а капитану Васильеву вверено было начальство над двумя шлюпами "Открытие" и "Благонамеренный" для исследований в Северном полярном море, и особенно для отыскания прохода через Берингов пролив в Атлантический океан.

В конце апреля 1820 г. Васильев пересек экватор и, следуя вдоль американского берега к северу, достиг 71 градуса 6 минут северной широты. Здесь встретил он льды. Хотя Васильев и не считал льды эти сплошными, но, не имея при себе хорошего баркаса или другого небольшого судна для исследований на малых глубинах прибрежья, решил возвратиться. 31 июля шлюпы взяли курс на юг. Сделав по пути съемку берегов острова святого Лаврентия и осмотрев острова Павла и Георгия, отряд Васильева прибыл в Ново-Архангельск. 30 апреля 1821 г. Васильев вновь вышел в море и 12 июня прибыл на остров Уналашку. Так как для плавания в полярном море времени оставалось немного, то Васильев решил отделить шлюп "Благонамеренный", поручив командиру его Шишмареву исследовать берега Азии к северу от Берингова пролива и отыскать там проходы в Атлантический океан или, в случае неудачи, произвести описание Чукотской земли; сам же он хотел описать берег между Бристольской губой и Нортоновым заливом, потом идти на север, вдоль берегов Америки, и искать с этой стороны северного прохода. На пути в Нортонов залив Васильев открыл остров Нунивак, но съемки его не сделал, так как торопился в полярное море.

3 августа Васильев, следуя вдоль берега, достиг 70 градусов 40 минут северной широты и здесь опять встретил сплошной лед. Желая осмотреть Ледяной мыс, он спустился ниже и определил его под 70 градусами 33 минутами северной широты. Выдержав потом жестокий шторм, в течение которого шлюп едва не был раздавлен льдами, Васильев направился к югу и прибыл 8 сентября в Петропавловский порт. Соединившись с Шишмаревым, Васильев собрался в обратный путь и 2 августа 1822 г. благополучно достиг Кронштадта. Главная цель экспедиции – открытие северного прохода – не была достигнута; но она исследовала значительную часть берегов Америки (от мыса Невенгама до Нортонова залива, весь этот обширный залив, и потом от мыса Лисберн до мыса Ледяного), а также некоторую часть берегов Азии до мыса Сердце-Камень. Впоследствии Васильев был капитаном над кронштадтским портом, в 1827 г. произведен был в контр-адмиралы, в 1835 г. – в вице-адмиралы и пользовался особым благоволением императора Николая I.

Васильев Федор Александрович (1850 – 1873)

Замечательный пейзажист. Васильев был сыном мелкого почтамтского чиновника в Петербурге; уже двенадцатилетним ребенком его отдали на службу в Главпочтамт за три рубля жалованья в месяц. Он с ранних пор пристрастился к рисованию. Молодой Васильев вскоре оставил службу и поступил в рисовальную школу Общества поощрения художеств, а несколько позже стал пользоваться советами И. Н. Крамского и И. И. Шишкина. В 1867 г. Васильев написал на Валааме несколько этюдов с натуры, которые были выставлены в Обществе поощрения художеств. В 1870 г. вместе с Репиным и Макаровым предпринял поездку по Волге и написал картины: "Оттепель", "Вид на Волге" и "Зимний пейзаж", доставившие ему известность. Зимой 1870 г. Васильев сильно простудился и у него обнаружилась чахотка. По приглашению графа Строганова он провел лето 1871г. в имениях его в Харьковской и Воронежской губерниях, но здоровья своего не поправил. Общество поощрения художеств дало ему средства ехать в Крым; еще до отъезда Васильев был зачислен вольноопределяющимся учеником Академии художеств и получил звание художника 1-й степенис условием выдержать экзамен из научного курса. В Крыму Васильев провел два года и, кроме множества рисунков, написал две картины: "Болото" и "Крымский вид", за которые ему была присуждена премия от Общества поощрения художеств в 1872 г. В сентябре 1873 г. он умер в Ялте от чахотки. Последние годы его существования были омрачены безуспешностью хлопот о документах, которые определили бы его общественное положение (Васильев был незаконнорожденный).

Все оставшиеся после него произведения, большей частью неоконченные, были раскуплены. Из альбомов его два были приобретены покойной императрицей Марией Александровной и два находились в библиотеке Академии художеств.

Наиболее значительные произведения Васильева: "Приближение грозы", "Полдень", "Болото", "Вид на Волге", "Перед грозой", "Зимний пейзаж", "Взморье", "Оттепель", "Зима", "Мокрый луг". Федор Васильев – один из самых талантливых русских пейзажистов; картины его отличаются поэтичностью и редкой гармонией красок.

Василька Константинович (1209 – 1238)

Князь ростовский, сын владимирского великого князя Константина Всеволодовича. В 1218 г. князь Константин Всеволодович дал Василию Ростов и поручил его (и брата его Всеволода) своему брату Юрию Всеволодовичу, севшему на владимирское княжение, дабы он был им "в его место". Все время своего княжения Василько подчинялся указаниям дяди своего Юрия. По его поручению он воюет с болгарами, с мордвой, отправляется, запоздав, на помощь южным князьям перед битвой на Калке (1223 г.), идет на Новгород, воюет с Олегом Курским. Лишь в 1229 г. был какой-то разлад между Василько и Юрием Всеволодовичем, скоро улаженный. В битве на реке Сити (1238 г.) Васильке был взят в плен и затем убит татарами. Причислен к лику святых. Память о нем чтилась в Ростове до конца XVIII столетия.

Василька Ростиславич (? – после 1112)

Князь теребовльский, сын тмута-раканского князя Ростислава Владимировича. Малолетним Ростилавичам был дан Владимир-Волынский. После смерти Изяслава Ярославовича Киевского во Владимире княжил Ярополк Изяславович. В 1084 г. Василько с братом Рюриком, во время отсутствия Ярополка, захватили Владимир, но вынужден был его отдать, когда киевский великий князь Всеволод Ярославович послал на них своего сына Владимира. Уже в 1086 г. Рюрик княжил в Перемышле, и около того же времени, вероятно, Василько получил Теребовль.

Деятельность Василько до Любечкого съезда проходит в борьбе с Польшей. Он "сотворил много зла ляхом", задумывал большой поход с помощью брата Володаря, владимирского князя Давыда Игоревича, торков, и печенегов. Один из таких походов отмечен летописью под 1092 г. Думает Василько и о половецком походе "за Русьскую землю". Свою волость он хочет поднять при помощи переселения дунайских болгар. На Любечком съезде (1097) за Василько была утверждена его волость. События последующих лет стали предметом особого сказания, включенного в летопись под 1097 г. и написанного еще при жизни Василько, но не ранее 1112 г. (смерть Давида Игоревича). Тотчас после съезда Давид Игоревич, по наговору "некоторых мужей", заподозрил Василько в заключении союза с Владимиром Всеволодовичем против него и Святополка Изяславовича. Давид, обвиняя Василько в убийстве Ярополка, брата Святополка, уговаривает Святополка схватить Василько. Святополк приглашает Василько прийти, "да поцелуешь меня и., посидим все с Давидом". Василько едет, хотя встретившийся ему отрок предупреждал его, что его "хотят яти" (схватить). После приезда он был закован, а на следующий день Святополк созвал "бояр и Киян", изложил им дело с точки зрения Давида, и они согласились на казнь Василько, если он виноват. Несмотря на заступничество духовенства, Василько был отвезен в Звенигород и здесь ослеплен. Его перевезли затем во Владимир.

Давид думал завоевать Теребовль, но у Бужска его встретил Володарь и вынудил его выпустить Василько, который сел опять в Теребовле. Братья мстят Давиду: берут Всеволож и "творят мщенье на людях неповинных", приказав их иссечь; затем идут к Владимиру и требуют выдачи виновников ослепления Василько: двоих выдали (они были казнены), а третий убежал. Владимир Всеволодович (Мономах), узнав об ослеплении Васильке, "ужасася и всплакася вельми" и вместе с Давидом и Олегом Святославичами (они "печална быста велми") пошел на Святополка; Святополк, оправдываясь, указал на Давида как на виновника; тогда ему поручили "идти на Давыда". Святополк нагнал Давида, но вспомнил, что волость Ростиславичей – "волость отца его и брата", и решил занять ее. Оставив во Владимире сына Мстислава, Святополк послал другого сына – Ярослава – за помощью к венграм. А Давид обратился к половцам, которые помогли ему одолеть и венгров.

Последним актом борьбы явился Уветичевский съезд (1100), участники которого предложили Ва-силько уйти в Перемышль к брату или соглашались "кормить" его сами. Ростиславичи "не послушали сего" и остались в своих волостях. Дальнейшая деятельность Васильке нам неизвестна.
 
 

Василъчиков Виктор Илларионович (1820 – 1878)

Князь, военный и государственный деятель, генерал-адъютант.

Начал военную службу корнетом лейб-гвардии конного полка. На Кавказе, будучи адъютантом у генерала Граббе, принял участие в целом ряде экспедиций против горцев, в том числе в Ичкерийские леса. В 1849 г. состоял при действующей армии во время венгерского похода.

С началом восточной войны Васильчиков отправился в дунайские княжества и с 1854 г. занял должность начальника штаба Мало-Валахского отряда; в том же году был командирован с 12-й пехотной дивизией в Крым, где назначен начальником штаба севастопольского гарнизона. Здесь он храбростью и неустрашимостью служил для всех примером, ежедневно объезжал оборонительную линию и бывал везде, где грозила опасность. Самое искреннее участие он принимал в больных и раненых; врачи всегда обращались к нему с нуждами госпиталей, и не было случая, чтобы он не исполнил их просьбы, как бы подчас она ни казалась невыполнимой. П. С. Нахимов на предупреждения об опасности говорил: "Не то вы говорите-с, убьют-с меня, убьют-с вас, это ничего-с, а вот если израсходуют князя Васильчикова – это беда-с: без него несдобровать Севастополю". Васильчиков последним оставил развалины города.

В 1856 г. Васильчиков был назначен начальником штаба южной армии, членом комиссии для улучшений по военной части и председателем комиссии для раскрытия злоупотреблений по интендантству южной и крымской армий. В 1857 г. он занял пост директора канцелярии военного министерства, в апреле 1858 г. – товарища (заместителя) военного министра, а в мае – управляющего военным министерством. На этом посту он обратил внимание на злоупотребления винных откупщиков и просил государя ввести свободную продажу вина в войске Донском; несмотря на возражения со стороны министра финансов и заинтересованных лиц, проект Васильчикова получил утверждение, и тогда же государь решил отменить откупную систему во всей России.

В 1860 г. Васильчиков из-за расстроенного здоровья был отчислен от должности, затем в 1867 г. вовсе отказался от службы и поселился в имении Лебедянского уезда Тамбовской губернии, посвятив себя сельскому хозяйству. На этом поприще он приобрел известность в защиту лесов от истребления.

Василъчиков Григорий Борисович (? – после 1592)

Дворянин, служивший при царе Феодоре Ивановиче. В конце XVI в., когда русские, к неудовольствию турецкого правительства, начали укрепляться на Кавказе, персидский шах Годабенд (или Худабен-дей) предложил московскому государю Дербент и Баку, если последний выгонит оттуда турок. Для переговоров по этому делу к шаху отправлены были дворянин Васильчиков и подьячий Монастырев. Но еще до прибытия их в Персию, в результате переворота, персидский престол занял сын Годабенда, мирза Аббас. Он с великой честью принял Васильчикова и отправил потом в Москву послов с предложением уступить московскому государю не только Баку с Дербентом, но и Тавриз и всю Ширванскую землю, если московское правительство поможет выгнать оттуда турок.

В 1592 г. Васильчиков был послан в Колу для разграничения русских и датских владений. Датских поверенных он не дождался, но обе стороны узнали от старожилов старинную межу, отделявшую норвежские владения от Новгородской Лопи. Тамошним жителям предложено было прекратить споры, торговать мирно и свободно впредь до письменного договора между московским и датским государями.

Васильчиков Илларион Васильевич (1776 – 1847)

Князь, военный и государственный деятель. Командуя Ахтырским гусарским полком, участвовал в боях 1807 г. при Сероцке и Пултуске и в 1812 г. в сражении при Бородине, где был ранен. В 1812 – 14 гг. командовал 4-м кавалерийским корпусом, при Кайзерсвальде был вторично ранен. В 1817 г. Васильчиков был назначен командиром отдельного гвардейского корпуса, в 1823 г. – членом государственного совета.

Во время декабрьских событий 1825 г. Васильчиков находился при государе на Сенатской площади и, видя безуспешность попыток образумить толпу, посоветовал прибегнуть к картечи.

В походе 1828 г. в Турцию Васильчиков сопровождал государя и принял участие в совете, на котором было решено совершить забалканский поход. В 1831 г. Васильчиков был возведен в графское достоинство; в 1832 г. назначен председателем департамента законов государственного совета, в 1833 г. – генеральным инспектором кавалерии и шефом Ахтырского гусарского полка, в 1838 г. – председателем государственного совета и комитета министров. В 1839 г. Васильчиков возведен в княжеское достоинство. По поводу кончины Ва-сильчикова барон Корф писал: "Для императора Николая эта потеря была тем же, что потеря Лефорта для Петра Великого. Князь Васильчиков был единственный человек в России, который во всякое время и по всем делам имел свободный доступ и свободное слово к своему монарху...Император Николай не только любил его, но и чтил, как никого другого".

Васнецов Аполлинарий Михайлович (1856 – 1933)

Живописец. Первое руководство в живописи получил у своего брата, Виктора Васнецова. Много работал для иллюстрированных журналов и книг, совершенствовался в Париже, путешествовал в Италии и Германии. К числу наиболее удачных его картин относятся: "Серенький день", "Родина", "Тайга на Урале", "Утро", "Кама", "Озеро", "Москва XVII в. : а) Москворецкий мост и Водяные ворота, б) На рассвете у Воскресенских ворот", "Северный край" и "Старая Москва". Участвовал в выставках "Мир Искусства" и "Союз русских художников". Пейзажи Васнецова отличаются очаровательной гармонией и свежестью и проникнуты широким эпическим духом. Краски несколько грубые, рисунок упрощенный, но типичный, живопись жесткая, простая. Виды старой Москвы Васнецова в археологическом отношении очень верные, ценны и в художественном отношении. В этих видах Васнецов разгадал русскую былую красоту московской культуры.

Васнецов Виктор Михайлович (1848 – 1926)

Знаменитый живописец. Родился в Вятке, образование получил в местной духовной семинарии, в 1868 – 73 гг. учился в Академии художеств, по окончании которой ездил за границу. Выставляться начал с 1869 г., сначала на академических, затем на передвижных выставках. Творчество Васнецова тяготеет к народному эпосу, истории и религиозным сюжетам. К картинам Васнецова бытового характера принадлежат, например, "С квартиры на квартиру", "Военная телеграмма", "Книжная лавочка", "Балаганы в Париже". Из былинных и исторических картин Васнецова выделяются: "Витязь на распутье", "После побоища Игоря Святославича с половцами", "Иван Царевич на Сером Волке". Наибольшей известности достиг Васнецов в области религиозной живописи. Особенно замечательны его работы во Владимирском соборе в Киеве и в храме Воскресения в Санкт-Петербурге. Акварельные рисунки и вообще подготовительные оригиналы стенной живописи для собора Святого Владимира хранятся в Третьяковской галерее и в Русском музее; в последнем хранятся также оригиналы для мозаики в храме Воскресения, для Дармштадтской церкви, а также "Плащаница". Религиозная живопись Васнецова знаменует собою начало нового движения в этой области и повела к созданию своеобразного "васнецовского" стиля, которому многие стараются подражать, но большей частью безуспешно. Не менее велики заслуги Васнецова в области воссоздания древнерусского декоративного искусства. Васнецов сумел проникнуться его высоким, благородно-спокойным, монументальным, а подчас уютным и затейливым характером. Таковы, например, его различные декоративные наброски, его узоры во Владимирском соборе, постановки "Снегурочки". Главное достоинство декоративных работ Васнецова – их красочный эффект, сказывающийся в чисто русских сочетаниях и оттенках сочных, полных и спокойных красок.

Вассиан и Иона

Преподобные Соловецкие – ученики игумена, впоследствии митрополита Филиппа. В 1561 г. Вассиан и Иона отправились на судах на материк за известью и утонули во время бури. Тела утонувших были вынесены водой на восточный берег Унской губы; их нашли жители Унского посада и похоронили в том месте, где нашли. Впоследствии здесь устроился Пертоминский монастырь. Петр Великий случайно посетил пертомин-скую обитель в 1694 г. По желанию Петра были освидетельствованы мощи Вассиана и Ионы, и они "по долгом совещании" признаны святыми. Петр Великий водрузил здесь деревянный, собственной своей работы крест с надписью на голландском и русском языках: "Сей крест поставил капитан Петр в лето Христово 1694". Крест этот впоследствии, в 1805 г., был перенесен в Архангельский кафедральный собор, а на месте, где он стоял, построена церковь.

Вассиан Косой (конец XV – начало XVI в.)

Инок, в миру князь Василий Иванович Патрикеев, выдающийся церковно-политический деятель Московской Руси. По происхождению своему Вассиан принадлежал к знатнейшему боярству и в конце XV в. являлся одним из главарей боярской партии, стоявшей в вопросе о престолонаследии за внука Ивана III, Дмитрия, против Софии Палеолог и ее сына Василия, в вопросах государственного строя – за властное участие боярства в управлении. В церковных делах эта партия была близка к еретическим и вообще свободолюбивым кругам. С падением его партии Вассиан был пострижен в монахи и удалился в Кирилло-Белозерский монастырь (1499). Став учеником Нила Сорского, Вассиан усвоил его мировоззрение и всю совокупность его практических взглядов. Вероятно, уже в 1503 г. Вассиан, вместе с Нилом прибыл в Москву. Когда Иосиф Волоцкий вновь поднял вопрос о мерах. борьбы с еретиками, Нил и его ученики выпустили. против Иосифа знаменитое "Послание заволжских старцев", требовавшее снисходительности к еретикам. Это послание некоторые ученые приписывают Вассиану. Впоследствии между Вассианом и Иосифом произошел обмен полемическими сочинениями.

В княжение Василия III Вассиан скоро занял выдающееся положение. Его называли "великим временным человеком", то есть временщиком. Он жил то в Чудовом, то в Симоновом монастыре и постоянно бывал во дворце. Благодаря его влиянию была смягчена участь еретиков; одно время великий князь даже воспретил Иосифу писать против Вассиана. Не без участия Вассиана был избран, по-видимому, на митрополию близкий Нилу и его последователям Варлаам.

Около 1517 г. Вассиан, по соглашению с митрополитом Варлаамом, приступил к пересмотру "Кормчей", свода церковных постановлений и "градских" законов византийских императоров. В их работе с 1518 г. принял участие прибывший с Афона Максим Грек. Вокруг него группируются оппозиционно-настроенные люди и среди них Вассиан. В 1523 г. на митрополию возводится Волоколамский игумен "иосифлянин" Даниил, и скоро затем начинается гонение на людей оппозиционного направления. Влияние Вассиана начинает слабеть, что, может быть, объясняется, помимо других причин, еще и его неодобрением, высказанным разводу великого князя. В 1531 г. Вассиан должен был предстать перед собором как подсудимый. Митрополит Даниил предъявил Вассиану ряд обвинений: самовольное исправление "Кормчей", внесение в нее мыслей "эллинских мудрецов", произвольное устранение из "Кормчей" текстов, говорящих в пользу права монастырей владеть вотчинами, хулу на чудотворцев, признание Христа тварью, еретическое учение о нетленности плоти Христовой. Последние два обвинения были явно противоречивы.

Вассиан защищался очень энергично и язвительно, но осуждение его было предрешено; собор признал его виновным и заточил во враждебный ему Иосифо-Волоколамский монастырь – жестокая, издевательская кара. Год смерти Вассиана не известен. Он умер, во всяком случае, до 1545 г., если верить сомнительному показанию Курбского, насильственной смертью.

И в сочинениях, и в деятельности своей Вассиан является человеком независимым, передовым, прямым, гордым, несколько заносчивым, боярином в монашеской рясе, в полемике страстным до неистовства. Из сочинений до нас дошло немногое, но оно свидетельствует о недюжинных дарованиях и сильной оригинальной мысли.

Вассиан Топорков (? – после 1542)

Епископ коломенский, племянник Иосифа Волоцкого, иосифлянин по направлению, союзник митрополита Даниила и, следовательно, противник тех церковных и боярских слоев, к которым принадлежали "нестяжатели" и Курбский Вассиан имел большое влияние в царствование Василия Ивановича, который даже перед смертью советуется о делах именно с Вассианом и с митрополитом Даниилом. В 1542 г., после вторичного торжества Шуйских, Вассиан должен был оставить кафедру и удалился в Песношский монастырь, но не утратил своего влияния. После своей болезни Иван Грозный посетил Вассиана в Песношском монастыре и, зная, что он был любимым и доверенным лицом его отца, спросил: "Как я должен царствовать, чтобы великих и сильных своих держать в послушании?" Вассиан прошептал ему такой совет: "Если хочешь быть самодержавцем, не держи при себе ни одного советника, который был бы умнее тебя, потому что ты лучше всех. Если так будешь поступать, то будешь тверд на царстве и все будешь иметь в своих руках. Если же будешь иметь при себе людей умнее тебя, то по необходимости будешь послушен им". Царь поцеловал ему руку и сказал: "Если бы отец мой был жив, то и он не дал бы мне такого полезного совета". Содержание разговора является вымыслом Курбского ("ибо шепчут на ухо не для того, чтобы другие слушали" – замечание Соловьева), но вымысел очень соответствовал обстоятельствам дела и характеру действующих лиц. Беседа с Вассианом могла, конечно, оказать влияние на Грозного, хотя Курбский преувеличивает ее значение, усматривая в ней чуть ли не единственную причину ужасной перемены, происшедшей в Грозном.

Вейде Адам Адамови (1667 – 1720)

Русский генерал, сподвижник Петра Великого. Службу начал в потешных; участвовал в обоих Азовских походах. При учреждении регулярной армии (1700 г.) Вейде сформировал дивизию из драгунского и девяти пехотных полков, которой и командовал под Нарвой; взят в плен шведами и отвезен в Стокгольм, где пробыл до 1710 г. По возвращении в Россию участвовал в Прутском походе и в действиях против шведов в Финляндии. Написанный им в 1698 г. "Воинский устав" он посвятил Петру (напечатан в 1841 г.).

Веймарн Иван Иванович (1722 – 1792)

Уроженец острова Эзеля; воспитывался в Сухопутном шляхетском корпусе. В первую кампанию Семилетней войны он состоял генерал-квартирмейстером и был вытребован в Петербург для объяснения происшествий в армии генерал-фельдмаршала Апраксина. По представлении удовлетворительных ответов его назначили командующим войсками в Сибири. Императрица Екатерина II назначила его послом к польскому королю Станиславу-Августу и командиром русских войск в Польше. Этот важный пост Веймарн занимал до 1772 г.

Веймарн Петр Федорович (1796 – 1846)

Дежурный генерал главного штаба, участвовал в сражениях при Островне и Бородине, в последнем был ранен; в 1813 г. был ранен под Бауценом и Гохкирхеном, в 1814 г. отличился при штурме Реймса и в сражении под Парижем. В Польскую кампанию 1831 г. Веймарн участвовал во многих сражениях – при Остроленке и при взятии Варшавы; в том же году назначен начальником штаба гвардейского корпуса; позже заведовал школой гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, а с 1842 г. был дежурным генералом главного штаба.

Веймарн Иван Федорович (1802 – 1846)

Брат предыдущего. Во время турецкой войны 1828 – 1829 гг. находился при осаде Силистрии и в действиях против скодринского паши. В 1832 г. назначен обер-квартирмейстером гвардейского резервного кавалерийского корпуса и получил звание адъюнктпрофессора военной академии по тактике; в 1839 г. назначен начальником штаба гренадерского корпуса, в 1842 г. – начальником штаба гвардейского корпуса. Составленная им для академии "Высшая тактика" была для своего времени очень ценной, передовой.

Вейсбах Иоганн-Бернгар (? -1735)

Русской службы генерал от кавалерии. Будучи богемским уроженцем, он сначала служил в Австрии, а в 1707 г. перешел в русские войска и был назначен командиром одного из драгунских полков. Он обратил на себя внимание Петра I тем, что без потерь вывел русский гарнизон из Тыкочина и разрушил его укрепления на виду у шведского войска. В 1708 г. атаковал у местечка Смольяны шведский отряд и взял в плен его начальника, генерала Канифера. В 1709 г., 15 июня, Вейсбах, состоя под начальством генерала Ренне, участвовал в успешном нападении на шведские войска, подступавшие к Полтаве. 27 июня, в знаменитой Полтавской битве, Вейсбах командовал кавалерией правого фланга, а потом участвовал в преследовании шведской армии и разоружении ее у Переволочны. В 1711 г. Петр I поручил Вейсбаху командование частью войск, направленных в Турцию, а по возвращении из неудачного Прутского похода вверил ему защиту Украины от набегов крымских татар, которым он в 1713 г. нанес сильное поражение под Богодуховом. В 1719 г. получил дипломатическое назначение в Вену, успешно выполнив которое назначен был (1720) командующим войсками в Малороссии. В 1729 г. Вейсбах ездил в качестве русского министра на гродненский конгресс; в следующем году император Карл VI возвел его в графское достоинство. На исходе 1731 г. Вейсбах был назначен киевским генерал-губернатором; в 1735 г. получил повеление вступить с 25-тысячным корпусом в Крым для наказания татар за набеги, но, собираясь в этот поход, он 24 августа скончался. Погребен в Полтаве.

Вейсман фон Вейсенштейн Отто-Адольф (? -1773)

Один из отличнейших русских генералов, происходил из лифляндской дворянской фамилии. Службу начал в 1744 г., а боевая деятельность открылась для него во время Семилетней войны, где он участвовал в сражениях при Гросс-Егерсдорфе и при Цорндорфе, и в последнем получил две раны. В 1768 г. Вейсман командовал Белозерским пехотным полком и находился в корпусе войск, занимавших Польшу. Однажды, преследуя конфедератов, он по следам их перешел турецкую границу и в пылу боя предал пламени город Балту. Последствием было то, что Турция объявила России войну. Вейсман, поступив с полком своим в армию князя Голицына, участвовал во всех важнейших действиях кампании 1769 г. и особенно отличился при истреблении (в ночь с 6 на 7 сентября) девятитысячного турецкого корпуса на левом берегу Днестра. Командуя затем бригадой в армии Румянцева, он участвовал в сражениях при Ларге и Кагуле. 14 ноября 1770 г. Вейсман, переправившись с небольшим отрядом через Дунай, неожиданно появился у крепости Исакчи, откуда турки панически бежали в Бабадаг. Кампания 1771 г. открылась его же действиями: 23 марта, переправившись через Дунай, он вытеснил турок из Тульчи, 14 апреля истребил в Исакче значительные магазины и захватил всю артиллерию, а 19 мая имел блестящее дело под Тульчей. 20 октября Вейсман снова явился под Тульчей, рассеял стоявшие у нее турецкие войска, взорвал укрепления, а потом, быстро появившись у Бабадага, заставил верховного визиря бежать оттуда; затем он обратился на Исакчу, взял и разрушил ее, забрав в эту экспедицию 179 орудий. В кампанию 1773 г. Вейсман опять первым переправился через Дунай и 7 июля разбил десятитысячный турецкий корпус при Гурдабале, чем очистил переправу для главной армии. При дальнейшем движении к Силистрии Вейсман, командуя авангардными войсками, не раз проявлял отвагу и распорядительность, занял ближайшее к Силистрии укрепление и держался в нем до обратного движения армии Румянцева за Дунай. 24 июля Вейсман по приказанию главнокомандующего атаковал армию сераскира, расположенную в почти недоступной позиции, у деревни Кучук-Кайнарджи, но здесь был убит. Смерть Вейс-мана была предметом искреннего сожаления всей армии. Суворов всегда отзывался о нем как об одном из величайших генералов века Екатерины. В переписке своей, говоря о делах Румянцевской кампании, он писал: "Вейсмана не стало – я остался один".

Великогагин Данило Степанович (? – 1671)

Князь, московский государственный деятель, сын стольника Степана Ивановича. Был городовым воеводой, а после пожалования в окольничие (1655) сидел в приказах Пушкарском и Разбойном. В 1663 г., в период напряженной борьбы в левобережной Украине из-за гетманства, Великогагин был представителем московского правительства на "генеральной" раде для выборов гетмана и признал гетманом дважды выбранного Брюховецкого. В 1667 г. во время русско-польских переговоров Великогагин был послан с войском под Смоленск, чтобы этой военной демонстрацией заставить польских уполномоченных согласиться на уступку Киева России.

Велио Иван Осипович (1830 – 1899)

Барон. Воспитывался в Императорском Александровском лицее. По окончании курса, в 1847 г., поступил на службу в Министерство иностранных дел и состоял секретарем при миссиях в Дрездене и Брюсселе. В начале 1860-х гг. Велио вернулся в Россию и вскоре был назначен херсонским вице-губернатором (1861), в 1862 г. бессарабским губернатором, в 1863-м – градоначальником Одессы, в 1865 г. – симбирским губернатором. В конце 1866 г. Велио был назначен директором департамента полиции исполнительной, в 1868 г. – директором почтового департамента. За 12 лет его управления этим департаментом в почтовом деле совершены значительные перемены к лучшему. Обновив служебный персонал, Велио прежде всего установил ежедневный прием и выдачу корреспонденции вместо прежних двух раз в неделю. Доставка на дом городской корреспонденции, практиковавшаяся только в Петербурге, Москве, Варшаве и Казани, введена была во всех местах, где существовали почтовые учреждения. Особенно оживил Велио почтовые связи тем, что завел вспомогательные земские почты. В среднеазиатских владениях были заведены почтовые учреждения по русскому образцу. В Восточной Сибири налажено почтовое сообщение по рекам Амуру и Уссури, до Владивостока и Новгородского поста на Тихом океане. С 1868 по 1874 г. перевозка почты была открыта на 35 линиях железных дорог. Отправление почты в губернских городах Европейской России было установлено ежедневное, а в некоторых и по два раза в день. Заключены были соглашения с пароходными компаниями по Волге, Каме, Оке, Неману, Днепру, Шексне и другим рекам; составлены подробные почтовые указатели и руководства; введены открытые письма, заказные и ценные пакеты. В 1874 г. Велио в качестве русского уполномоченного ездил в Берн на международный почтовый конгресс, на котором Россия примкнула к Всемирному почтовому союзу. Для лучшей организации почтового дела Велио лично посетил самые отдаленные пункты империи, например Туркестан и Приамурский край. В 1880 г. Велио был поставлен во главе вновь образованного департамента государственной полиции, а в 1881 г. назначен сенатором.

Веловский (? -1773)

Секунд-майор, был комендантом крепости Рассыпной на оренбургской линии. В 1773 г. Пугачев потребовал от Веловского царской встречи, но получил в ответ, что будет встречен как вор и разбойник. Имея под командой роту престарелых гарнизонных солдат и 50 казаков, Веловский долго сопротивляться не мог и, когда мятежники ворвались в крепость был изрублен в куски.

Вельтман Александр Фомич (1800 – 1860)

Романист и археолог, происходит из шведской семьи. Отец его служил в лейб-гвардии гренадерском полку. В 1811 – 1812 гг. Вельтман поступил в московский университетский благородный пансион, но занятия его были прерваны нашествием французов. В 1814 г. он перешел в частный пансион Терликова, а в 1816 г. – в школу для колонновожатых, откуда в следующем году выпущен офицером в свиту Его Величества по квартирмейстерской части. В бытность колонновожатым Вельтман составил: "Начальные основания арифметики" (Москва, 1817). В 1828 – 1829 гг. во время Турецкой кампании Вельтман находился при главной квартире старшим адъютантом генерального штаба, а в 1831 г. вышел подполковником в отставку. Результатом командировки в Бессарабию был его труд: "Начертание древней истории Бессарабии". С этого времени Вельтман отдается литературе, а немного позже занимается усердно и историей. Первыми его произведениями были повести "Беглец", "Странник", "Муромские леса". Затем последовал целый ряд исторических и фантастических романов: "MMMCDXLVIII год, рукопись Мартына Задеки"; "Кощей бессмертный"; "Святославич, вражий питомец"; "Лунатик"; "Александр Филиппович Македонский"; "Виргиния"; "Ротмистр Чернокнижников, или Москва в 1812 г. "; "Сердце и думка"; "Генерал Каломерос"; "Новый Емеля, или Превращения" и, наконец, масса повестей в стихах и прозе. Во всех этих произведениях Вельтман обнаружил оригинальный и блестящий талант, замечательную яркость фантазии. Вельтмана можно считать первым русским фантастом. Излюбленной формой его творчества была калейдоскопическая смесь прозы и стихов, в которой он достиг виртуозности.

В 1842 г. он стал помощником директора московской Оружейной палаты, а в 1845 г. был назначен членом комитета для издания "Древностей Российского государства". В 1852 г. Вельтман – директор Оружейной палаты. Известны его исторические труды: "О Господине Новгороде Великом"; "Древние славянские собственные имена"; "Достопамятности Московского Кремля"; "Исследования о свевах, гуннах и монголах".

Вельяминов Алексей Александрович (1788-1836)

Боевой генерал, участвовал в войнах с Наполеоном. В 1816 г. назначен начальником штаба отдельного грузинского корпуса, и с этого времени началась почти беспрерывная служба на Кавказе; в 1818 г. впервые участвовал в делах против горцев; командовал отрядами – в 1821 г. при Тарках, в 1823 – 1825 гг. – на Кубани и за Кубанью, в 1826 г. под Елисаветполем. В 1829 г., командуя 16-й дивизией, участвовал в турецкой войне; затем занял пост командующего войсками на Кавказской линии. Во время одной из экспедиций, заметив усталость солдат и желая подать им пример, Вельяминов шесть часов простоял в снегу, это дало начало смертельной его болезни.

Имя Вельяминова мало известно, ибо его заслуги не били в глаза; но они были велики. Император Николай I, несмотря на авторитет князя Паскевича, изменил свой взгляд на положение дел на Кавказе, ознакомившись с соображениями Вельяминова; пассивная оборона, рекомендованная Паскевичем, сменилась периодом экспедиций и набегов. В основание плана покорения Кавказа, выполненного впоследствии князем Барятинским, легло все намеченное и указанное Вельяминовым, вплоть даже до деталей.

Вельяминов Василий Васильевич (? -1374)

Сын московского тысяцкого и сам последний тысяцкий. В первый раз он упоминается в договорной грамоте Симеона Гордого (1341 г.) с родными братьями его, на которой подписался в качестве свидетеля. Тысяцким он сделался после 1357 г. и, как кажется, не совсем чистыми путями. В 1357 г. нашли на площади труп московского тысяцкого Алексея Петровича Хвоста, на которого, по известиям летописей, бояре "ковали ков". В Москве поднялось возмущение; в то же самое время многие "большие" бояре бежали в Рязань, бежал и Вельяминов; но в 1358 г. великий князь Иван Иванович призвал бежавших к себе. При его преемнике мы видим Вельяминова уже в звании тысяцкого и в числе любимцев Димитрия Донского; видим его на свадьбе последнего, на которой он подменил известный пояс, перешедший потом к Василию Косому. До чего он близок был ко двору, видно хотя бы из того, что жена его была восприемницей одного из сыновей Донского. Вельяминов скончался в чернецах и схиме.

Вельяминов Иван Васильевич (? -1379)

Сын московского тысяцкого Василия Вельяминова. Когда умер последний, Димитрий Донской уничтожил важный сан тысяцкого. Старший сын тысяцкого Василия, Иван, вероятно, мечтал занять место отца. Только этим обстоятельством и можно объяснить бегство его вскоре после смерти отца в Тверь. Отношения между тверским и московским князьями в это время были чрезвычайно натянутые. Тверской князь Михаил Александрович отправил беглецов своими агентами в Орду. Эта история в 1375 г. окончилась печально для Михаила, за которого хан хотел наказать московского князя. Битва москвичей с татарами произошла в 1378 г. на берегах реки Вожи. В этой битве москвичи поймали попа, у которого нашли мешок с злыми зельями. Иван Вельяминов, во время вожской битвы находившийся еще в Орде, подослал его, по-видимому, отравить кого-то (должно быть, великого князя). Попа сослали, а Ивана Вельяминова поймали и привезли в Москву, где он "мечем потят бысть на Кучкове поле" – первая публичная казнь в Москве. Летописи замечают, что прекрасная наружность казненного возбудила в зрителях сожаление о нем.

Вельяминов Николай Васильеви (? -1380)

По летописям – Микула Васильевич, сын тысяцкого Василия Вельяминова. Несмотря на измену старшего брата, Николай Вельяминов был очень близким лицом к Димитрию Донскому. Если верить Никоновской летописи, называющей его, как и старшего брата его, тысяцким (вероятно, по отцу), перед походом на Дон, в то время, когда Мамаевы послы пришли с ханскими требованиями к Димитрию, последний пировал у Николая Вельяминова. Он был даже в свойстве с великим князем, так как был женат на старшей сестре жены Донского. Николай Вельяминов, предводительствуя коломенским полком, участвовал в Куликовской битве, в которой и голову сложил. Он имел дочь, бывшую за боярином Иваном Димитриевичем Всеволожским, к которому и перешел известный драгоценный пояс, подмененный на свадьбе Димитрия Донского отцом Николая Васильевича.

Вельяминов Тимофей Васильевич (? – 1380)

Окольничий и воевода Димитрия Донского. Летописи отмечают участие его в двух походах Димитрия Ивановича: в 1378 г. он участвовал в битве с татарами на берегах реки Вожи, потом в знаменитом походе против Мамая. В Куликовской битве Тимофей Васильевич и пал. О доверии, какое имел к нему великий князь, свидетельствует то обстоятельство, что в проектах духовного завещания он значится в числе тех лиц, попечению которых Димитрий Иванович поручал своего сына-наследника.

Веневитинов Дмитрий Владимирович (1805 – 1827)

Поэт. Происходя из старинной дворянской семьи, Веневитинов вырос в самых благоприятных условиях, пользуясь заботливым попечением умной и образованной матери. Из его наставников особенное влияние оказал на Веневитинова умный и просвещенный француз-эльзасец Дорер, ознакомивший его с французской и римской литературой. Греческому языку Веневитинов учился у грека Байло, издателя греческих классиков. Веневитинов рано ознакомился с древне-классическим миром; отсюда изящная гармоничность его душевного строя, ясно отразившаяся в неразрывной связи между его поэтическим вдохновением и его философским мышлением; современники называли его "поэтом мысли". Он обладал также способностью к живописи и значительным музыкальным талантом. В студенты он не поступал, а слушал лекции некоторых университетских профессоров.

В 1825 г. Веневитинов определился в московский архив коллегии иностранных дел. Легкая служба оставляла много свободного времени. Он стал участником литературного общества, пятеро из членов которого составили тайное Общество любомудрия. Целью их было занятие философией, преимущественно немецкой; общество распалось из-за опасений, вызванных событием 14 декабря, к которому оказались причастными знакомые их и родственники.

У членов общества явилось желание иметь свой печатный орган. Сначала предполагалось выпустить в свет альманах (альманахи тогда были в моде); но Пушкин, приехавший в начале сентября 1826 г. в Москву, посоветовал кружку основать ежемесячный журнал. Вскоре начал издаваться "Московский Вестник". Журнал выходил с начала 1827 г. под наблюдением коллективной редакции и под официальной ответственностью М. П. Погодина. Веневитинов к этому времени уже перешел на службу в Петербург, в канцелярию иностранной коллегии. Этому способствовала платонически обожаемая Веневитиновым княгиня Зинаида Александровна Волконская. Уезжая из Москвы в конце октября, Веневитинов взял с собой спутником, по просьбе той же Волконской, француза Воше, который только что проводил в Сибирь княгиню Е. И. Трубецкую, последовавшую туда за своим мужем-декабристом. При въезде в Петербург Веневитинов и Воше были арестованы: полиция была крайне подозрительна ко всем, имевшим хотя бы малейшее отношение к участникам заговора 14 декабря. Трехдневный арест оказал на Веневитинова пагубное влияние: кроме тяжелого нравственного впечатления, пребывание в сыром и неопрятном помещении вредно подействовало на его и так уже слабое здоровье. Он скучал по Москве, где оставались любимая им семья, его товарищи по литературному обществу и по затеянному сообща журналу, заботы о котором Веневитинова горячо выражены в сохранившихся его письмах к Погодину и другим. Неудовлетворенность своим положением побуждала его помышлять о скорейшем отъезде на службу в Персию. До отъезда из Москвы Веневитинов с жаром отдавался изучению немецких философов: Шеллинга, Фихте, Окена, а также и творений Платона, которые читал в подлиннике. Веневитинов много времени отдавал поэтическому творчеству. В начале марта, возвращаясь легко одетым с бала, Веневитинов сильно простудился, и вскоре его не стало. На его могильном памятнике в Симоновом монастыре, в Москве, вырезан его знаменательный стих: "Как знал он жизнь, как мало жил!" Он знал жизнь не из опыта, а благодаря тому, что умел глубоко проникнуть в ее внутренний смысл своею рано созревшей мыслью.

Венецианов Алексей Гаврилович (1780 – 1847)

Живописец. Пользовался уроками Боровиковского. В 1812 г. издавал, вместе с Теребеневым, политические карикатуры на Наполеона и его союзников. Был первым, по времени, русским живописцем реалистического направления и родоначальником русской бытовой живописи. Завел у себя, в Вышневолоцком уезде, нечто вроде художественной школы, в которой получили подготовку свыше 70 живописцев (Г. Михайлов, А. Тыранов, С. Зарянко и др.). Кроме деревенских типов и сцен их простонародного быта, Венецианов писал портреты и картины религиозного содержания. Из жанровых его произведений наиболее известны: "Приобщение умирающей", "Старуха-крестьянка, опирающаяся на клюку", "Мальчик-крестьянин, надевающий себе на ноги лапти", "Гумно", "Спящий пастушок", "Помещица, занятая хозяйством" и "Группа крестьян", "Лето" и "Этюд крестьянина", "Балерина, одевающаяся к балу", а из религиозных картин – "Предстательство Богородицы за воспитанниц Смольного монастыря".

Вениамин (нач. XVIII в. – 1785)

Митрополит казанский (в мире Василий Григорьевич Пуцек-Григорович). Учился в Киевской духовной академии. Неоднократно ездил в качестве миссионера к магометанам и инородцам-язычникам, многих из них обратил в христианство. В 1774 г. Казань была занята Пугачевым. Еще раньше Вениамин разослал по епархии послания, в которых, как участник погребения Петра III, разоблачал самозванца. При следствии над казанскими соучастниками бунта один из них, беглый капрал Илья Аристов, ложно обвинил Вениамина в связях с Пугачевым. Собственноручным рескриптом Екатерины II (1775) был оправдан.

Венюков Михаил Иванович (1832-1901)

Географ и путешественник. По окончании курса военной академии путешествовал по Амуру и Уссури, в Забайкалье, на Чу, Иссык-Куле, в Тянь-Шане, на Алтае и на Кавказе. Служил в Польше председателем комиссии по крестьянскому делу. В 1868 г. совершил путешествие вокруг света; в 1869 – 1871 гг. был в Японии и Китае, в 1874 г. – в Азиатской Турции; состоял одно время секретарем Русского географического общества. С 1877 г. жил главным образом в Париже. В 80-х гг. путешествовал по Алжиру и Тунису, по Сенегамбии, по побережью Бразилии и Уругвая, по Антильскому архипелагу и Панамскому перешейку и по Корсике. Из многочисленных трудов Венюкова особенного внимания заслуживают: "Путешествие по азиатским границам России", "Очерки Японии", "Описание японского архипелага", "Опыт военного описания русско-азиатской границы", "Очерки современного Китая", "Россия и Восток" и др.