Рядом, с правой стороны, находилась еще одна усадьба (N 7), принадлежавшая Хлудовым. Его владельцем был известный в Москве Михаил Алексеевич Хлудов, второй сын А. И. Хлудова, который, по словам того же Варенцова, "был субъект патологический: где бы ему ни приходилось жить, везде оставлял за собой ореол богатырчества, удивляющий всех... к сожалению, все его духовные силы поглощались низменными чувственными желаниями, именно: пьянством и развратом". По Москве ходили рассказы о его ручной тигрице, с которой он везде появлялся, о его грандиозных кутежах и выходках. О нем писали В. А. Гиляровский, Н. Н. Каразин (в романе "На далеких окраинах"), художник К. А. Коровин, артист Л. М. Леонидов, его вывел в образе Хлынова А. Н. Островский в пьесе "Горячее сердце". Гиляровский вспоминал, что он видел его в последний раз в 1885 г. на собачьей выставке в Манеже: "Огромная толпа окружала большую железную клетку. В клетке на табурете в поддевке и цилиндре сидел Миша Хлудов и пил из серебряного стакана коньяк. У ног сидела тигрица, била хвостом по железным прутьям, а голову положила на колени Хлудова. Это была его последняя тигрица, недавно привезенная из Средней Азии, но уже прирученная им, как собачонка". В этом же году, 31 мая он умер на даче в Сокольниках. Почти все свое имущество он завещал жене Вере Александровне, а дом в Хлудовском тупике отдал под детскую больницу: его маленький сын скончался от черепной травмы, случайно упав с лестницы в училище. Однако дом в Хомутовском тупике был неудобен для больницы, его продали и для нее выстроили отдельное здание на Большой Царицынской (Пироговской) улице.
Напротив этого участка сохранился особняк, стоящий у пешеходного моста через железную дорогу. Он был построен в 1911 г. для некоего "люксембургского подданного", члена торгового дома, имевшего дело с каменным углем и торфом, Камилла Германа Федора Карловича Тронше, по проекту архитектора В. И. Дзевульского. Можно обратить внимание на классический барельеф с левой торцевой стороны с изображениями укрощения коня, воинами с копьями и женскими фигурами с амфорами. С правой стороны от этого особняка стоял небольшой деревянный дом, который принадлежал талантливому и разностороннему художнику и архитектору Леониду Михайловичу Браиловскому. В начале XX века были популярны его акварели с архитектурными пейзажами, он плодотворно работал для театра, оформлял спектакли Малого. Браиловскому принадлежал выразительный надгробный памятник на могиле Чехова в Новодевичьем монастыре. Он скончался в 1937 году, и можно было бы уже подумать недоброе, но умер он в Риме и, следовательно, своей смертью: он эмигрировал с приходом большевиков и жил с тех пор, в основном, в Италии.
Вернемся на Старую Басманную. На другой стороне путепровода - представительный дом (N11) Московско-Курской и Нижегородско-Муромской железных дорог (архитектор, автор проекта старого Курского вокзала Н. И. Орлов и инженер М. А. Аладьин, 1898 - 1899 гг.), в котором находились как управление службы дорог, так и квартиры.
Дом N 13, потерявший свои оригинальные завершения, выстроен потомственным почетным гражданином А. П. Половинкиным в 1908 г. по проекту С. Ф. Воскресенского. Рядом с ним, на участке под N 15 находятся три строения по улице: одно в стиле модерн, с женскими масками и растительным орнаментом, выстроенное в 1902 г. архитектором В. В. Шаубом, за ним - двухэтажное, выходящее за красную линию застройки, и далее, за входом в сад имени Баумана, - протяженное, также двухэтажное строение с декором середины XVIII в. Самое интересное и загадочное из них - среднее, совсем невидное - простой кубический объем с ризалитом в центре. Серьезные исследователи сообщают, что дом характерен для XVII - начала XVIII в., но во многих популярных работах он упорно называется "путевым дворцом Василия III", хотя прямых указаний, документов или иных свидетельств этому нигде нет.
История соседнего здания (под тем же N 15, его занимает Российский фонд культуры и проводит там выставки) начинается, очевидно, с 1740-х гг., когда на старом основании строится одноэтажный каменный дом, в котором в 1767 г. освящается домовая Рождественская церковь, а в 1780 г. надстраивается второй этаж, и дом, владельцем которого в конце XVIII в. становится князь М. П. Голицын, попадает в альбомы лучших московских зданий, собранных М. Ф. Казаковым. Князь М. П. Голицын решает продать это не очень-то представительное для него владение и приобрести что-нибудь более соответствующее его положению; он присматривает себе совсем недалеко, тоже на Басманной, но на Новой, демидовский дворец (N 26), который сразу же перестраивает и увеличивает, а его усадьба на Старой Басманной переходит в купеческие руки.
Участки под N 17и 19 представляют собой яркие иллюстрации того, какой была планировка Басманной слободы - протянутые в глубину на добрую сотню метров, они выходят на улицу узкой передней стороной. Дом N 17 с двумя флигелями, стоящий несколько в глубине участка, был выстроен в 1884 г. архитектором Р. А. Гедике для одного из семьи купцов Прове, обосновавшихся в то время в районе Басманных улиц. Также для них архитектор К. В. Трейман в 1902 г. построил еще один особняк, похожий на небольшой замок, но его уже никак не увидишь с улицы - он расположен далеко в глубине узкого участка.
Дом под N 19 построен в 1902 гражданским инженером П. К. Микини для купца 1-й гильдии Т. А. Кудрявцева, который часть своих строений сдавал женской гимназии Е. Б. Гронковской (в ней до советского времени преподавала В. И. Цветаева, дочь основателя Музея изящных искусств).
За жилым домом недавней постройки начинается территория одной из самых представительных дворянских усадеб на Старой Басманной, принадлежавшей "бриллиантовому" князю Александру Борисовичу Куракину, прозванному так потому, что он появлялся на балах в костюме, сплошь усыпанном алмазными украшениями. Куракин воспитывался вместе с цесаревичем Павлом, и после его воцарения стал канцлером и кавалером высших орденов, и, будучи богатым, получил еще пять тысяч десятин земли и 20 тысяч крепостных. Но, как часто бывало, от немилости Павла никто не был гарантирован, и князь Куракин удаляется от двора в Москву, где на Старой Басманной в конце 1798 г. приобретает участок у кригскомиссара П. И. Демидова (а он купил его у лейб-гвардии секунд-майора А. Г. Гурьева в 1796 г.) и начинает перестраивать бывший там большой дом под руководством архитектора Р. Р. Казакова (в отделке его принимал участие известный живописец Дж. Скотти). Куракинский дворец, оконченный в 1801 г., был протяженным зданием, фасад которого делился на три части: в центре находился ризалит с шестиколонным портиком и рустованным первым этажом, а по бокам два других ризалита с двумя парами колонн, несших антаблемент; позади располагался полукруг хозяйственных служб, большая конюшня на 30 лошадей, каретный сарай на 18 экипажей, а за ними - обширный сад.
Французская художница Луиза Виже-Лебрен с восхищением отзывалась об отделке куракинского дворца, об изысканной мебели, дорогих коврах, прекрасных люстрах и редких картинах, украшавших его.
Князь недолго прожил в Москве; назначенный послом в Париж, он удивлял Западную Европу своим богатством, костюмами, роскошными праздниками. Там и произошло с ним то, что ускорило его кончину: во время одного из балов произошел пожар, Куракин, пропуская впереди себя женщин, был сильнейшим образом обожжен из-за раскалившейся золотой отделки, сплошным узором покрывавшей его костюм.
Княжеский дворец наследники его, внебрачные дети бароны Вревские, продали за 160 тысяч министерству юстиции в 1836 г. для Межевого института, выпускавшего весьма нужных для России с ее частным землепользованием межевых инженеров, занимавшихся съемкой и размежеванием. Небольшие переделки для института произвел архитектор Е. Д. Тюрин.
Главная