ЖИЗНЕОПИСАНИЕ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РУСИ ГЕРМОГЕНА
В Москве тем временем разворачивались события, поколебавшее трон. Тушинцы свободно приходили на городские окраины, продолжая возмущать народ. Первая попытка свержения царя Василия Шуйского произошла 17 февраля 1609 года. Однако она завершилась неудачей, поскольку на его защиту встал патриарх Гермоген. Возмущенная толпа потребовала, чтобы царь и патриарх вышли на Лобное место. Но патриарх своей речью сумел убедить народ в верности данной присяге и рассеял клевету тушинцев. Зачинщики заговора бежали в Тушино. С этого момента патриарх начал действовать на тушинцев обращенными к ним посланиями.
Текст первого послания достоин того, чтобы его привести целиком. Недаром современники называли патриарха Гермогена "вторым Златоустом": "Ко всем прежде бывшим господам и братиям и всему священническому и иноческому чину, и боярам и окольничим, и дворянам и дьякам, и детям боярским, и купцам, и приказным людям, и стрельцам, и казакам, и всяким ратным и торговым и пашенным людям, бывшим православным христианам всякого чина и возраста же и сана, ныне же из-за грехов ваших против нас обретающихся, не знаю как вас назвать - недостает мне слов, болезнует моя душа, болезнует сердце мое и все внутри у меня терзается и все суставы мои содрогаются. И плачу, и говорю, и рыдаю: помилуйте, помилуйте, братья и чада единородные, отпад-шие от своих душ и родительских, от жен своих и чад, от средников и друзей, появитесь, вразумитесь и вернитесь!
Узрите отечество свое, расхищаемое чужаками и разоряемое, и святые иконы и церкви поругаемые, и неповинную кровь проливаемую, которая вопиет к Богу, словно кровь праведного Авеля, прося отмщения. Вспомните, на кого воздвигаете оружие? не на Бога ли, сотворившего вас, не на жребий ли великих чудотворцев и Пречистой Богородицы, не на свою ли единоплеменную братию? Не свое ли отечество разоряете, перед которым многие орды иноплеменных изумлялись, а ныне вами же ругаемое и попираемое?..
Не бойся, малое мое стадо, поскольку благоизволил Отец Мой дать вам царство. Если и среди многих волн люто потопление, но не бойтесь погрязновения, поскольку стоим на камени веры и правды. Пусть пенится и бесится море, но Иисусова корабля не может потопить, и не даст Господь на поношение уповающих, ни жезла на жребий Свой, ни зубам вражьим рабов Своих, но сохранит нас, как хочет святая воля Его!
Заклинаю же вас именем Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа отстать от такого начинания, пока еще есть время к познанию, да не до конца погибнете душами вашими и телами. А мы, по данной нам благодати Святого Духа, обращающихся и кающихся восприимем и о прощении вашего согрешения, вольного и невольного, общим советом, соборно, с возлюбленными единомыс-ленными нашими российскими митрополитами и архиепископами и епископами и со всем освященным причтом молить должны Бога и о провинностях наших. И у Государя прощения испросим: милостив он и не памятозлобив и знает, что не все по своей воле все это творят.
И те из ваших братьев, которые в субботу сыропустную восстали на государя и ложные и грубые слова изрекали, так же как и вы, тем вину простил, и ныне они у нас невредимы пребывают, и жены ваши и дети так же на свободе в своих домах пребывают. Это ли не милость и невоздаяние зла за зло? А если и было кому малое наказание за такую провинность, то это малость. И если в ком душа льва некроткого, то благодеяние преодолеет его. И еще чины и имения раздает вам самозванец, лжец он - раздает чужие, а не свои. И если захочет Бог и вы исправитесь, и того не лишены будете, только помилуйте души свои".
"В уме нашем не вмещается сотворенное вами, - говорит патриарх Гермоген в другом послании в Тушино, - ни слухам таких никогда не принимали, не видели в летописаниях, то, что невмести-мо для человеческого ума, то, что сотворено вами. Кто об этом не удивится, кто не восплачет? Оставя веру, в которой родились, в ней же и крестились, в ней же и воспитаны были, воистину исполнение чуда, в таком разуме и хитрейшей, и крепчайшей верою к Богу всех языков, ныне безумнее всех явились. Оставили свет и во тьму отпали, оставили жизнь, а к смерти припряглись, оставили надежду будущих благ и бесконечной блаженной жизни и царства небесного . и а ров отчаяния сами себя ввергли, и если еще живы, то мертвы. К тому же и в удивление приводит нас то, что кто и когда так немилосерд был к своим родителям и сам к себе, и к женам своим, и к детям, и к домочадцам, разве те, кто по собственному желанию от славы Божией и от веры отпали, от своих близких разлучились и дома свои разорили, более же самих себя?"
Но события лишь приостановили падение царя, не пользовавшегося народной любовью. Успехи молодого воеводы князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, разбившего войска самозванца и прогнавшего его из Тушино, на время прекратили недовольство царем. Лжедмитрий II бежал в Калугу. Но неожиданная и загадочная смерть молодого воеводы, народного любимца, вину за которую народная молва возлагала на царя, вновь всколыхнула народные массы. Враги Шуйского - Захар Ляпунов и Петр Засекин потребовали от царя отречения от престола. Со слезами умолял патриарх Гермоген крамольников не чинить беззакония, но мятежники настояли на постриге и силою постригли царя и царицу в иноческий чин, 17 июня 1610 года состоялось отречение от престола.
Державная власть в Москве перешла в руки семи московских бояр. Но семибоярщина не смогла более двух месяцев удержать власть в своих руках. Вновь начались смуты. Современник пишет: "... а земля наша за великие грехи наши, без них, государей, овдовевшая, в великую скорбь поверглась. А горше всего, в ней произошел разлад: из-за гордости и вражды не захотели многие из рода христианского царя избрать и ему служить, но пожелали среди иноверных и безбожных царя изыскать и ему служить. А те, прежденазванные его доброхоты, а наши злодеи - об именах их нет здесь речи - растлились умами своими и захотели соблазнам мира сего служить и в великой славе быть, а иные, нелюди - не своему достоинству чина почетного достичь".
В это время Россия находилась в состоянии войны с Польшей. Войска короля польского осаждали Смоленск, который под водительством воеводы Шеина и архиепископа смоленского Сергия мужественно сопротивлялись осаде. Узнав о низложении царя Василия Шуйского, Сигизмунд III двинул войска на Москву. Одновременно к Москве двинулся и "тушинский царик". В Москве воцарилось уныние. И вновь взоры русских людей обратились к патриарху Гермогену, который для многих в это страшное время стал опорой и вдохновителем. Патриарх видел единственный выход в избрании нового царя, непременно русской боярской крови. И здесь сказалось еще одно качество патриарха - его прозорливость. Он предложил в качестве кандидата на престол четырнадцатилетнего Михаила Романова, сына Ростовского митрополита Филарета Романова. Он приходился родственником царице Анастасии, супруге покойного государя Иоанна Грозного, отличаясь добрым нравом и хорошим воспитанием. Патриарх открыто назвал боярам его имя. Но временщики, обласканные обещаниями польских воевод, выставили в качестве кандидата на русский престол сына короля Сигизмунда III, молодого королевича Владислава. За королевича высказались влиятельные бояре - князья Ф. Мстиславский, В. Голицын, Ф. Шереметьев. Именно они отвергли кандидатуру, предложенную патриархом, и сказали: "Твое дело, святейший отче, смотреть за церковными делами, а в мирские дела тебе не следует мешаться".
Главная