Во второй половине XIX в. фабричные заведения появились и в ряде окрестных селений. Крупнейшими из них были суконные фабрики М. В. Сувировой при селе Спас, И. Н. Сувирова в Братцеве и купца Иокиша в Гаврилове. Красильная фабричка в Павшине перешла от Териховой к купцу Андрееву и насчитывала уже 125 рабочих, примерно такими же по объему работ были фабричное заведение Синицына при деревне Пенягино и основанная обществом "Биллион" шелкокрутильная фабрика при станции Нахабино.
Положение рабочих мест мало изменилось и в начале нового столетия. Тяжелый труд с 6 часов утра до 8 часов вечера, произвол хозяев и бесконечные штрафы "за многоглаголенье", "за хождение в гости", "за пение" и "за питье чая в ткацком корпусе" - таковы оставались порядки на фабриках. Фабриканты старались создать на предприятиях такую среду, в которую не смогли бы проникнуть революционные идеи. Каждый новый человек при малейшем подозрении увольнялся.
Первые месяцы начавшейся в 1905 году революции для местных капиталистов прошли сравнительно спокойно. Стачек не было, и казалось, что разразившаяся в стране буря обошла стороной подмосковную глубинку. Но это была обманчивая, предгрозовая тишина.
Проводниками революционного влияния среди местного населения стали рабочие железнодорожных мастерских станции Подмосковная (теперь станция Красный Балтиец) и расположенного рядом с ними чугунолитейного завода братьев Кертинг, имевшие сильную большевистскую организацию, связанную с Московским окружным комитетом.
Социал-демократы установили связи с фабричными рабочими, и вскоре в их среде объявились свои агитаторы: Морозов, Захаров и Лифанов на Ново-Никольской фабрике, Лесин, Ефремов, Косарев, Павлов, Нечаев - на фабрике Поляковых в баньках, кузнец Колесников на красильной фабрике. В воспоминаниях рабочих, записанных много лет спустя, о событиях этого времени сохранились отрывочные сведения. Однако архивные документы и материалы большевистской печати позволяют воссоздать достаточно полную картину развития рабочего движения на территории района в годы первой русской революции.
Уже весной 1905 года вспыхнул конфликт на Знаменской фабрике в связи с тем, что мастер Эберлинг произвольно снизил расценки. Рабочие были готовы подняться на стачку, но Поляков вовремя отменил решение мастера, и дальше ропота дело не пошло. Однако это событие не осталось бесследным. Окружная организация Московского комитета РСДРП получила о нем полную информацию и откликнулась листовкой "К рабочим и работницам Знаменской мануфактуры Полякова", в которой раскрывалась суть конфликта, разъяснялось, что фабрикант обманул рабочих временной уступкой, что добиться своих целей они смогут только в результате организованной борьбы.
"Начинайте же борьбу за свои интересы, за счастье всего рабочего класса России, - призывали большевики. - Собирайтесь на собрания, вырабатывайте свои требования и объявляйте стачки. Вооружайтесь, кто, чем может: топоры, вилы, кинжалы, револьверы приготовьте на случай отпора царским казакам и полиции".
Вскоре после этого в Баньки направляется вторая листовка, отпечатанная в количестве 800 экземпляров. Она называлась "К. рабочим Товарищества Московской красильной фабрики", но фактически обращалась к рабочим обеих фабрик, выдвигая перед ними новые задачи - перехода от экономических требований к политической борьбе:
"Бастуйте и требуйте свободы слова, собраний, союзов, стачек, печати, - призывает вторая листовка. - Эта свобода необходима рабочим, как рыбе вода, в их борьбе с фабрикантами! Царское правительство не даст этой свободы. Завоюем ее с оружием в руках! А сначала забастуем и потребуем созыва учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, тайного и равного голосования... Итак, на борьбу! На стачку! На революцию.
Да здравствует Российская социал-демократическая рабочая партия! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует социализм! Долой самодержавие!"
6 сентября произошла стачка на красильно-отбельной фабрике Андреева в Павшине. 24 рабочих не вышли на работу и потребовали от фабриканта увеличить расценки. В тот же день хозяин согласился принять их условия, и 7 сентября работа на фабрике снова вошла в обычную колею.
Первая победа вселила надежду в рабочих других предприятий. На фабриках Поляковых также готовилась забастовка, но разговоры
о ней велись осторожно. Особенно опасались здесь священника Энаменско-Губайловской церкви, которого считали полицейским шпионом. Разговоры старших не оставались секретом для детей.
"7-го сего октября, - доносил приставу павшинский урядник, - ученики Баньковского начального училища во время занятий произвели беспорядки по заранее установленному плану: по сигналу учеников старшего класса все остальные ученики разорвали тетради, разбили грифельные доски, чернильницы... Затем они заявили учительнице, что бастуют и не будут учиться до тех пор, пока вместо законоучителя-священника села Знаменского-Губайлова не назначат им священника из Ангелова".
Забастовка учеников, быстро прекращенная строгой учительницей, насторожила полицейские власти. Не случайно сообщение о ней с грифом "Секретно" было направлено от пристава к уездному исправнику и от него к губернатору. Через две недели началась настоящая стачка, предотвратить которую властям не удалось.
"24 октября в 6 часов вечера рабочие Ново-Никольской фабрики в количестве 500 человек, придя на фабрику Товарищества Знаменской мануфактуры (в Баньках - Е. М.), потребовали от заведующего фабрикой Я. А. Полякова приостановки работ на фабрике и отпуска всех рабочих для совместного совещания", - сообщается в полицейском донесении.
Рабочие фабрики Полякова немедленно прекратили работу, хотя до свистка оставалось еще два часа, и собрались на митинг на фабричном дворе. Администрация растерялась. Ненавистный рабочим мастер Эберлинг бежал из дома, переодевшись в платье кухарки. Однако, вопреки ожиданиям властей, рабочие проявили исключительную организованность.
"Настроение рабочих мирное, бесчинств и насилий никем произведено не было, - докладывал урядник. - В 7 часов вечера рабочие Ново-Никольской фабрики ушли обратно, утром же 25 октября рабочие Знаменской мануфактуры отправились на собрание в Ново-Никольское".
Красильную фабрику Липинского остановить в первый день не удалось. На следующий день с утра фабрика приступила к работе, но во второй половине дня "кузнец остановил паровую машину и пришел с делегацией красильщиков в Ново-Никольское". 26 октября забастовали и прислали на собрание свою делегацию рабочие фабрики Синицына. На собрании рабочие выработали требования владельцам фабрик и постановили прекратить стачку только тогда, когда на всех фабриках будут приняты все их условия.
"Требования рабочих в общих чертах одинаковы, - сообщает в новом рапорте урядник, - и, главным образом, заключаются в увеличении заработной платы, сокращении рабочего дня до 8 часов, увольнении и найме рабочих при посредстве товарищеского союза, отмене штрафов, плате половинного заработка по болезни, освобождении на 1 месяц беременных с сохранением жалованья. Награждение рабочих за увечье и несчастные случаи, школьное обучение, улучшение спального помещения, расценки труда малолетним и женщинам. Кроме того, рабочими предъявлены требования об увольнении с фабрик некоторых мастеров и служащих".
Главная