ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

КАЛЕЙДОСКОП СТИЛЕЙ

В средневековой России слово "фрязин" означало "итальянец".
Закомара - полукруглое завершение стены здания
Кокошник - фальшивая закомара, имеющая декоративное значение
Барабан - опирающаяся на своды часть здания, которая служит основанием для купола
Фронтон - треугольное завершение фасада здания.
Придел - в православном храме небольшая пристройка, тоже используемая для богослужения.
Замковый камень -декоративная деталь в виде усечённого конуса, направленного узкой стороной вниз.
Ратуша - в городах Западной Европы здание городского самоуправления, имеющее зал на втором этаже и башню
Цоколь - нижняя, обычно несколько выступающая часть стены здания.
Панно - здесь обрамлённая часть стены, на которой помещены картина или рельеф
Гарелыф - разновидность рельефа, в котором изображение выступает из плоскости фона более чем на половину своего объема.
Фриз - декоративное изображение или орнамент в виде полосы, помещаемой наверху стены здания.
Диабаз - горная порода, аналог базальта; применяется как строительный камень.

"С Кремля открывается вид на целое море красоты. Я никогда не представлял себе, что на Земле может существовать подобный город: всё кругом пестреет красными и золочёными куполами и шпицами (шпили на зданиях. - Прим. ред.). Перед этой массой золота в соединении с ярким голубым цветом бледнеет всё, о чём я когда-то мечтал", - писал норвежский прозаик Кнут Гамсун в начале XX столетия.

"Срединный град" России, как часто называли Москву, производил на путешественников неизгладимое впечатление в первую очередь сказочной архитектурой. Именно её богатство, многоли-кость и пестрота придают художественную образность городскому ансамблю. Единство в разнообразии или "цветущая сложность", как сказал бы русский философ К. Н. Леонтьев, - вот девиз древней столицы, которая на протяжении 850 лет застраивалась зданиями самых разнообразных стилей.

КРЕМЛЬ

Огромное влияние на развитие архитектуры Москвы оказал ансамбль Кремля и Красной площади. Он складывался в течение столетий, и не было эпохи, которая не оставила бы здесь своего следа. Стены и башни из красного кирпича поднялись в конце XV-начале XVI в., сменив белокаменные оборонительные укрепления времён Дмитрия Донского. Тогда же под руководством итальянских архитекторов Марко Руффо (Марк Фрязин), Пьет-ро Антонио Солари (Пётр Фрязин), Анто-нио Джиларди (Антон Фрязин), Алоизо ди Каркано (Алевиз) и Алевиза Нового было возведено 18 башен новой крепости; общая протяжённость её стен составила более 2 км, толщина - 3,5-6,5 м, а высота колебалась от 8 до 18 м. Двурогие зубцы с бойницами не только служили защитой для воинов, но и оказались яркой декоративной деталью убранства Кремля. По углам крепости возвышались круглые или многогранные башни. Парадным въездом служила проездная Фроловская башня, построенная в 1491 г. (с XVTI в. называется Спасской).

В 1624-1625 гг. по предложению английского часовщика Христофора Гало-вея был заново украшен верх Спасской башни. Русский зодчий Важен Огурцов создал изящную аркаду с готическими стрельчатыми сводами. Верхний ярус представлял собой остроконечный шатёр, покрытый цветной черепицей. В конце XVII в. шатрами надстроили и остальные башни. Так был создан неповторимый облик Кремля с его чеканным рисунком и утончёнными линиями поздней готики. Яркое сочетание красного кирпича и резного белокаменного декора на долгие годы стало излюбленным приёмом московской архитектуры.

ВРЕМЯ "РУССКОГО ОДИНОЧЕСТВА"

В XV-XVI вв. Москва превратилась в общерусский центр строительной культуры, где создавались образцы для архитектурного подражания. Однако первые московские мастера сами ещё были увлечены копированием великолепных памятников владимиро-суздальской архитектуры до-монгольского времени. Спасский собор Спасо-Андроникова монастыря (1410- 1427 гг.) наделён чертами белокаменного владимирского зодчества. Этот башенный храм весь словно устремлён ввысь. Такой эффект создают последовательное уменьшение закомар и кокошников, лёгкий наклон стен внутрь и сужение барабана кверху.

В храме сохранились фрагменты фресок Андрея Рублёва. Некоторые историки полагают, что Рублёв руководил и строительной артелью, возводившей собор. Более поздние здания похожей композиции в Москве немногочисленны - это церковь Ризположения в Кремле (1484- 1485 гг.) и соборы Рождественского монастыря (между 1500 и 1505 гг.).

Один из самых важных памятников московского зодчества - Успенский собор в Кремле. Прежде на его месте стоял обветшалый храм, возведённый ещё при Иване Калите. Мастера Кривцов и Мышкин заложили в 1472 г. новое здание, но через два года их постройка рухнула. После этой неудачи Иван III пригласил из Болоньи итальянского зодчего Аристотеля Фиораванти, которому поручил возвести просторный нарядный храм по образцу Успенского собора во Владимире.

Фиораванти значительно обогатил русское зодчество элементами архитектуры итальянского Возрождения с его строгой рациональностью и геометрической точностью. Ренессансные черты ярко проявились в полуциркульных очертаниях арок и закомар собора. Внутри храм поражал современников удивительным простором, обилием света и воздуха. Летописец отмечал: "Бысть же та церковь чюдна вельми величеством и высотою, и светлостью, и звонностью, и пространством, такова же преже того не бывала на Руси...".

В 1504 г. из Италии в Москву приехал венецианский архитектор Алевиз Новый, который построил в Кремле здание великокняжеской усыпальницы - Архангельский собор (1505-1508 гг.). Русскому шестистолпному пятиглавому храму он придал чисто венецианские декоративные черты. Закомары превратились в полукруглые фронтоны с резными белокаменными раковинами, стены собора первоначально были покрашены в два цвета - красный и белый. Художественные находки Алевиза Нового полюбились русским зодчим больше, чем строгая геометричность Фиораванти. Их часто использовали в декоре московских храмов XVI в.

С начала XVI столетия в Москве было построено много кирпичных приходских церквей в городских посадах. Эти небольшие здания предназначались для ежедневных богослужений и должны были вмещать всех жителей прихода. Поэтому потребовалось расширить внутреннее пространство храма. Столбы, поддерживавшие свод, занимали слишком много места. Чтобы избавиться от тесноты, их попытались убрать. Так возник новый, бесстолпный, тип храма, в котором кровля опирается прямо на стены. Наиболее раннее сооружение подобного типа - храм Трифона Мученика в Напрудной слободе (конец XV в.)

От таких церквей оставался всего один шаг до шатрового храма-башни. В 1532 г. в честь рождения у царя Василия III наследника престола (будущего Ивана Грозного) была построена церковь Вознесения в Коломенском. Храм высотой 65 м, возведённый на горе над низменной поймой Москвы-реки, стал одной из вершин русского средневекового зодчества. Образцом для подобного типа храмов послужила так называемая сень - навес на столбах или колоннах - над царским местом в соборах. Сень - образ Божественной благодати, и в Коломенском храме она нисходит на великокняжескую семью и будущего государя Руси.

Внутри шатровые храмы очень тесные. Они рассчитаны в первую очередь на созерцание снаружи. Во времена Ивана Грозного возник особый вид такой церкви - "букет" соединённых понизу шатровых башен. Самым ярким памятником подобного типа стал собор Покрова что на Рву (или храм Василия Блаженного). Он был возведён на Красной площади (1561 г.) в честь взятия русскими войсками Казани и стал художественной кульминацией исканий московской архитектуры XVI в. Его появление предвосхитило нарядное великолепие русского барокко.

МОСКОВСКОЕ БАРОККО

Новый архитектурный стиль выкристаллизовался к 80-90-м гг. XVII в. Его отличительными чертами стали подчёркнутая живописность, обилие украшений и полнокровная жизнерадостность. Барочные постройки воплотили идеал "вертограда многоцветного", буйного райского сада, расцветшего прямо на земле.

В Московском Кремле был поставлен нарядный Теремной дворец (1635- 1636 гг.). Его возводили зодчие Важен Огурцов, Антип Константинов, Трефил Шарутин и Ларион Ушаков. Первый этаж (хоромы) - служебный, второй (главный) - жилой; над ними поднимается терем, окружённый открытым гульбищем - галереей.

Вершиной старой хоромной традиции, при которой здание дробилось на множество отдельных помещений, связанных сенями и переходами, стал царский деревянный дворец в селе Коломенском, построенный в 1667-1671 гг. Семёном Петровым и Иваном Михайловым. Дворец, как живой организм, своенравно раскинулся на довольно большой площади, образовав прихотливую картину из башенок, шатров и лестниц разной формы. Поэт XVII в. Симеон Полоцкий сравнивал это сооружение с целым городом, подчёркивая его богатство и живописность: "Окна, яко звезд лик, в небе сияют, / Драгая слюда, что серебро, блистает".

Московская архитектура XVII в. удивительным образом истолковала формулу: "Церковь - дом Божий". В строительстве храмов начинают применяться элементы жилых построек. Образцом для многочисленных подражаний стала церковь Троицы в Никитниках (1631- 1634 гг.). Композиция этого храма складывалась постепенно, с неторопливой основательностью. Вокруг главного помещения сгруппированы приделы и трапезная, охваченные галереями с колокольней и шатровым крыльцом.Резные белокаменные наличники похожи на декор Теремного дворца.

Кирпич всё чаще использовали как важный элемент украшения зданий. Церковь Троицы в Останкине (построена к 1683 г.) даёт прекрасное представление о богатстве и сложности приёмов кирпичного декора. По типу храм близок церкви в Никитниках, но все его стены покрыты кирпичным орнаментом, который дополнен терракотовыми плитками и поливными изразцами.

Наиболее совершенным произведением московского барокко стал храм Покрова Богоматери в селе Фили, построенный в 1690-1694 гг. в вотчине бояр Нарышкиных. Эта семья особенно покровительствовала распространению нового архитектурного стиля. В своих сёлах Нарышкины возводили по-светски нарядные многоярусные церкви, украшенные белокаменным декором. Благодаря этому стиль получил название нарышкинского барокко. Башне-образная ярусная композиция церкви Покрова в Филях специально приспособлена под звонницу. Широкие лестницы образуют переход к склонам пологого холма. Сочетание белой фигурной резьбы по камню с краснокирпичной кладкой придаёт храму необыкновенно праздничный облик.

В последней четверти XVII столетия сложился новый тип боярских палат, напоминающий дворцы XVIII в. Дом князя В. В. Голицына в Охотном Ряду (1689 г.) пронизывала анфилада залов, отделанных на "фряжский манер" (в итальянском стиле), стены были обиты золочёными кожами, в окна вставлены витражи, а в комнатах висели картины и зеркала. Однако во дворце 1олицына ещё не прослеживается строгая симметричность плана, которая вскоре найдёт отражение в доме Ф. Я. Лефорта в Немецкой слободе, построенном зодчим Д. В. Аксамитовым в 1697-1698 гг.

Замечательным произведением московской гражданской архитектуры XVII в. была Сухарева башня, выстроенная в два приёма - в 1692-1695 и 1698-1701 гг. - по проекту архитектора М. И. Чоглокова. Башню назвали в честь командира стрелецкого полка Л. П. Сухарева, выступившего на стороне Петра I во время Стрелецкого бунта. Верхний ярус занимала первая в России астрономическая обсерватория. Композиция здания напоминала голландские ратуши.

Наиболее "европеизированной" московской постройкой того времени по праву считается церковь Архангела Гавриила - знаменитая Меншикова башня, построенная в 1701-1707 гг. в усадьбе князя А. Д. Меншикова архитектором И. П. Зарудным. Белый резной камень фасада сочетается с лепниной внутренних интерьеров. Нимфы и цветочные гирлянды придают облику здания подчёркнутую светскость. До пожара 1723 г. деревянный, обитый позолоченным железом шпиль поднимался над звонницей выше, чем колокольня Ивана Великого. По преданию, князь привёз этот 30-метровый шпиль из Голландии. Меншикова башня стала связующим звеном между московским барокко и молодой архитектурой Санкт-Петербурга.

МОСКОВСКИЙ КЛАССИЦИЗМ

Живое художественное наследие Москвы составляют произведения русского классицизма. С 60-х гг. XVIII в. до 30-х гг. XIX столетия русская архитектура тяготела к единому универсальному стилю, охватившему все отрасли строительной деятельности. Облик Москвы в XVIII в. складывался из множества барских усадеб, куда постепенно проникла "регулярность" новой архитектуры.

Законом классики стала строгая экономия художественных средств. Гладкие стены цокольных этажей, окна с тройным замковым камнем, отсутствие наличников, фасады, украшенные лепными венками и масками, - вот отличительные черты особняков той эпохи. Благородная простота и сдержанность классицизма порывали с сочной щедростью барокко, его нервными изгибами и буйством чувств, которому отныне оказался противопоставлен ясный разум. Белые колонны портиков и лепные украшения выделяются на охристо-жёлтых или зеленоватых стенах. Штукатурка скрывает столь любимый прежде ярко-красный кирпич или дощатую обивку сруба.

Именно в стиле классицизма выдержан облик старой столицы на рубеже XVIII-XIX столетий. В то время были построены десятки общественных зданий и сотни особняков. "При входе в Москву меня охватило удивление, смешанное с восхищением, - писал в 1812 г. один из офицеров наполеоновской армии, вступавшей в покинутую жителями столицу, - я ожидал увидеть деревянный город, как многие о том говорили, но, напротив, почти все дома оказались кирпичными и самой изящной, самой современной архитектуры. Дома частных лиц были похожи на дворцы, настолько они были богаты и красивы".

ВАСИЛИЙ БАЖЕНОВ

Родился Василий Иванович Баженов (1737-1794) в Москве, в семье церковного певчего. В 15 лет он сам нашёл себе учителя живописи, вместе с которым участвовал в восстановлении сгоревшего Лефортовского дворца. Именно там способного молодого человека заметил главный московский архитектор князь Д. В. Ухтомский. Баженова зачислили в Московский университет, затем направили учиться в Петербург, а в 1760 г. Академия художеств послала его завершать образование во Францию и Италию.
Лишь в 1767 г. признанный мастер возвратился в старую столицу вместе с императорским двором. Здесь по протекции графа Г. Г. Орлова Екатерина II заказала Баженову строительство Большого Кремлёвского дворца. Архитектор с воодушевлением принялся за грандиозный проект. Громадное здание должно было занять всю южную часть Кремля. Два нижних этажа поражали воображение циклопической мощностью. Их стены делились бороздками на прямоугольные блоки, вдоль третьего и четвёртого этажей тянулась бесконечная колоннада. Чтобы расчистить место для здания-колосса, Баженов снёс часть крепостной стены и Тайниц-кую башню. Подрытый котлованами, кремлёвский холм начал оползать, возникла опасность разрушения древних соборов. В 1775 г. Екатерина II приказала прекратить строительство.

Баженов тяжело переживал крушение своих планов. Моральную поддержку архитектор нашёл в кругу московских масонов - религиозно-философского братства, проповедовавшего духовное самосовершенствование и таинственные обряды (см. статью "Русское масонство" в томе "История России", часть 2, "Энциклопедии для детей"). В 1775 г. он начал строительство загородной усадьбы императрицы в подмосковном селе Царицыне. На склоне холма зодчий "раскидал" в живописном беспорядке множество небольших готических павильонов из красного кирпича, отделанного резным белым камнем. В их декоре заметное место занимает масонская символика - шестилучевые звёзды, солнце с волнообразными лучами, трубящие ангелы, копья, трилистники. Именно она и вызвала гнев Екатерины II, когда летом 1785 г. заказчица посетила строившуюся резиденцию. Большинство зданий было приказано сломать, а саму усадьбу перестроить. Новый дворец императрица поручила закончить другому ар хитектору - М. Ф. Казакову, но здание так и осталось незавершённым.

Ещё до царицынской катастрофы Баженов возвёл в Москве одно из самых красивых зданий - дом П. Е. Пашкова (ныне здание Российской государственной библиотеки). В 80-х гг. XVIII в. архитектор расположил роскошный дом на Ваганьковском холме, на склоне которого был устроен террасный сад, уничтоженный в 30-х гг. XX в. Фасад классического особняка с ротондой Баженов развернул на Боровицкую башню Московского Кремля. В 1792 г. зодчий покинул старую столицу, и его дальнейшее творчество было связано с Санкт-Петербургом.

МАТВЕЙ КАЗАКОВ

Настоящим "отцом московского классицизма" стал Матвей Фёдорович Казаков (1738-1812). Выходец из крестьянской семьи, ученик архитектора Д. В. Ухтомского, он всю жизнь работал в Москве. В 1768 г. судьба свела его с В. И. Баженовым. Самый значительный этап их совместной работы - проектирование Большого Кремлёвского дворца. Казаков трудился в Экспедиции кремлёвского строения под непосредственным руководством Баженова. Эти годы оставили глубокий след в творчестве зодчего.

Его первым крупным самостоятельным творением стало строительство московского Пречистенского дворца для Екатерины II. Здание сооружали спешно, осенью и зимой 1774-1775 гг., к приезду императрицы. Его возводили на сваях, а не на фундаменте, объединив при этом три старых каменных дома. Казаков пристроил к ним деревянный корпус с огромным залом и заново декорировал дворец. За сложнейшую работу он получил чин архитектора. На него посыпались заказы от двора и московской знати.

В 1775 г. зодчий закладывает для Екатерины II Петровский путевой дворец на Петербургском тракте (ныне Ленинградский проспект). Как и Царицынский ансамбль Баженова, этот дворец восходит к павильонам на Ходынском поле, возведённым двумя архитекторами по случаю празднования Кючук-Кайнарджийского мирного договора. Деревянные крепости располагались по берегам воображаемого Чёрного моря, роль которого играл просторный луг. Подобно им, мощный Петровский дворец со световым барабаном, увенчанным куполом, окружён "крепостной стеной" из одноэтажных корпусов и башенок.

Одновременно со строительством путевого дворца Казаков начал проектировать здание Сената в Кремле. Сооружение этого внушительного присутственного места для московских чиновников заняло около десяти лет и стало одной из признанных вершин русского классицизма. Это яркое творение многими чертами восходит к неосуществлённому баженов-скому прототипу Кремлёвского дворца. Однако оно, не претендуя на "вытеснение" старого Кремля, органично вписалось в его ансамбль.

Энергичный, далёкий от мечтаний, Казаков целые дни проводил на строительных лесах. Он сумел собрать вокруг себя способных учеников, создал мастер скую, одновременно работавшую на многих строительных площадках города. Не было такого уголка Москвы, который не украсили бы "дворянские гнёзда" работы Казакова - усадьбы Разумовских, Шереметевых, Гагариных, Демидова.

В 1782 г. зодчий начал строительство здания Московского университета, которое велось в три этапа с многочисленными переделками. После долгих исканий архитектор пришёл к старому тёплому образу просторной городской усадьбы. Не менее сложную задачу Казаков решал при возведении дома Благородного собрания (1784-1787 гг.), который, как и Пречистенский дворец, пришлось перестраивать из старого здания. Основное внимание зодчий уделил интерьеру, создав знаменитый Колонный зал Дворянского собрания с его белыми колоннадами и превосходной акустикой.

Более чем за 40 лет творчества Казаков создал свою школу. Именно его ученики - И. В. Еготов, Ф. К. Соколов, О. И. Бове, Е. Д. Тюрин, А. Н. Бакарёв - возрождали Москву после пожара 1812г. Сам мастер не пережил известия о гибели старой столицы в огне. Он скончался 26 октября 1812 г. в Рязани и был похоронен в Троицком монастыре.

ЭКЛЕКТИКА

В середине XIX в. на смену классицизму пришла эклектика. Этот стиль воспринимался современниками как отсутствие строгих рамок для творчества. Эклектика позволяла использовать элементы самых разных стилей. Основными заказчиками при сооружении вокзалов, торговых пассажей, банков, музеев, доходных домов, больниц выступали разбогатевшие промышленники. Они диктовали архитекторам свои вкусы, и их устраивало смешение стилей. Первоначально современники восприняли эклектику как возможность вовлечь в архитектуру широкий круг образов прошлого. В 1831 г. в статье "Об архитектуре нынешнего времени" Н. В. Гоголь предлагал создать улицу, которая вмещала бы в себя историю зодчества: "...стоило только пройти по ней, чтобы узнать всё". В 1906- 1908 гг. Р. И. Клейн возвёл универсальный магазин "Мюр и Мерилиз" (ныне Центральный универсальный магазин - ЦУМ). Здание из железобетонных столбов-опор, несущих железобетонные же перекрытия этажей, архитектор облёк в старинные готические "одежды". Благодаря необычности своего декора магазин выделялся среди окружающих домов. Одним из самых оригинальных московских особняков считается дом А. А. Морозова, построенный в 1894-1899 гг. архитектором В. А. Мазыриным. Путешествуя по Португалии, заказчик Арсений Абрамович Морозов был покорён средневековым замком в Синтре. По возвращении в Москву он построил на Воздвиженке дом в "испано-мавританском" стиле. Выходящая на улицу часть украшена двумя башенками с затейливой каменной резьбой, а к стенам прилепились высеченные из камня раковины. Сейчас в этом здании расположен Дом дружбы с народами зарубежных стран.

Со временем критики стали осуждать эклектизм за его чрезмерное потакание вкусам заказчиков. "Архитектура, копирующая со старых образцов, - писал русский архитектор В. П. Стасов, - ...архитектура ловких людей, навострившихся в классах и... отпускающих товар на аршин и фунт... Угодно - вот вам пять аршин "греческого классицизма", а нет - вот три с четвертью итальянского "ренессанса"... а не то хороший ломтик романского, шесть золотников готики, а то вот целый пуд русского".

РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИЙ СТИЛЬ

На основе эклектизма возник оригинальный русско-византийский стиль. Одним из лидеров нового направления стал архитектор К. А. Тон, по проекту которого в Кремле были сооружены здания Большого Кремлёвского дворца (1838- 1849 гг.) и Оружейной палаты (1844- 1851 гг.).

К. А. Тон и работавшие вместе с ним зодчие Ф. Ф. Рихтер, Н. Н. Чичагов, В. А. Бакарёв попытались соединить регулярную симметричность классицизма с древнерусской декоративностью. Каза-
лось, большие объёмы зданий и "правильная" планировка противопоказаны измельчённому каменному кружеву. Однако Тону удалось добиться поставленной цели. С одной стороны, дворец и Оружейная палата благодаря тяжеловесной монументальности производят впечатление спокойствия и силы. С другой они тактично вписываются в уже сложившуюся архитектурную среду Кремля, не подавляя ансамбль Соборной площади, а, наоборот, уступая ему первенство.

В 1873-1877 гг. архитекторы И. А. Мо-нигетти и Н. А. Шохин применили "русский стиль" для здания Политехнического музея, обогатив постройку кирпичным орнаментом. Примерно тогда же на Красной площади архитекторы В. О. Шервуд и А. А. Семёнов возвели здание Исторического музея. Зодчие копировали детали декора из древнерусских рукописей, архитектуры Останкинской церкви, Коломенского дворца и даже предлагали украсить фасад изразцовым ковром.

Вслед за Историческим музеем были возведены новые,Верхние торговые ряды (ныне ГУМ). В 1888 г. на конкурсе, устроенном московскими купцами, победил проект архитектора А. Н. Померанцева. Вдоль трёх широких проходов он разместил в два этажа около тысячи магазинов. Эти пассажи были перекрыты стеклянными крышами. Декоративная отделка напоминала старинные постройки Ростова Великого.

МОДЕРН

На рубеже XIX-XX вв. возник стиль модерн, заметно потеснивший эклектику. Эти два направления сосуществовали и накладывались одно на другое. В России модерн оказался явлением чисто московским и оставил в старой столице настоящие шедевры.

Авторы модерна проектировали здание "изнутри наружу", облекая комнаты, лестницы, кухни и залы оболочкой внешних стен. Одним из первых московских сооружений в стиле модерн стала гостиница "Метрополь". Её построили в 1899-1905 гг. по проекту архитекторов В. Ф. Валькота и Л. Н. Кекушева. Красный гранит цоколя оттеняет гладкие оштукатуренные стены верхних этажей, завершённых огромным панно - живописной майоликовой картиной М. А. Врубеля "Принцесса Грёза". Небольшие готические башенки венчают фасад.

Обращение к прошлому в модерне мыслилось как ряд неуловимых намёков, а не цитирование исторических образцов. Поэтому архитекторы, работавшие в этом стиле, стремились эмоционально истолковать древнерусское зодчество. В 1900-1905 гг. по проекту художника В. М. Васнецова было возведено здание Третьяковской галереи в неорусском стиле. Её фасад увенчан крупным белокаменным гербом Москвы с изображением Георгия Победоносца. Художник создал фантазию на древнерусскую тему, напоминавшую, по словам современников, заставку из средневековой летописи.

КОНСТРУКТИВИЗМ

Уже в первые годы советской власти стала складываться школа архитектурной молодёжи, жаждавшей решительно порвать с традициями "буржуазного" зодчества. Язык нового направления возник в условиях жесточайшего дефицита средств и строительных материалов. "Нам приходилось снижать стоимость каждого кубометра стройки, - писал о той поре советский архитектор В. А. Веснин, - экономить каждую бочку цемента, каждый фунт гвоздей". Новый архитектурный стиль - конструктивизм - оставил неизгладимый след в облике Москвы 20-х гг.

Конструктивисты считали, что новое искусство должно создавать материальную среду для жизни. Полезность вещи приравнивалась к её красоте. Широкое обсуждение вызвал проект монумента Третьего интернационала работы В. Е. Татлина (1919-1920 гг.). Он был выполнен в виде башни. Её составляли две громадные спирали, на каждом витке пересекающие наклонную металлическую мачту. Татлин утверждал, что сталь и стекло - наиболее подходящие материалы для современной архитектуры. Подобная мысль была близка многим деятелям искусства. Создавать строения будущего, по словам поэта Велимира Хлебникова, следовало "азбукой согласных из железа и гласных из стекла".

Во второй половине 20-х гг. при каждом крупном предприятии Москвы открывался рабочий клуб. Наиболее ярким примером пролетарского конструктивизма стало здание Клуба коммунальников (ныне Дом культуры имени И. В. Русакова) на Стромынской площади, построенное К. С. Мельниковым в 1927- 1929 гг. Архитектор разделил зрительный зал на секции, которые легко могли превращаться в отдельные аудитории. Снаружи здание напоминает огромный болт, вкрученный в землю. В 1929- 1930 гг. по проекту Мельникова был построен клуб кожевников "Буревестник" на Рыбинской улице в Сокольниках. По мысли создателя, фойе могло переоборудоваться в плавательный бассейн, при этом партер убирался, пол раскрывался, а ряды кресел в боковых частях зала становились трибунами.

Совсем новым типом здания научно-просветительского характера стал Планетарий на Садовой-Кудринской улице, построенный в 1927-1929 гг. архитекторами М. О. Барщем и М. И. Синявским. Теоретик конструктивизма А. М. Ган назвал Планетарий "оптическим научным театром". Над круглым залом был сооружён железобетонный параболический купол, который с тех пор сделался символом научного знания и технического прогресса.

Необычным явлением для архитектуры 20-х гг. с её культом обобществления быта был особняк. Но именно тогда, в 1927-1929 гг., в Москве, в Кривоарбатском переулке, появилась одна из самых удивительных жилых построек - дом архитектора К. С. Мельникова, созданный по его проекту. Это сочетание двух врезанных один в другой цилиндров с плоской, полностью остеклённой гранью со стороны фасада. Заднюю часть дома составляет сетка из шестиугольных окон.

ПЛАН РЕКОНСТРУКЦИИ МОСКВЫ

В самом начале 30-х гг. в Москве был проведён конкурс на план реконструкции города. Большая часть проектов основывалась на радикальной ломке уже существующих зданий. Немецкий архитектор и градостроитель Э. Май предлагал отказаться от единого города и заменить его системой "городов-коллективов". Французский архитектор и теоретик архитектуры Ш. Э. Ле Корбюзье считал, что в Москве почти нет ценных памятников архитектуры, поэтому город следует снести и освободить место для нового, с жёсткой прямоугольной планировкой. Требование жюри, "чтобы проект учитывал окружающие исторические памятники и не вступал с ними в кричащее противоречие", вызвало бурю возмущения многих архитекторов и критиков. Им "кричащее противоречие" виделось в том, что "памятники социалистического строительства" могут войти в единый ансамбль с "древними, носящими печать классово чуждой эпохи".

Реальная перепланировка Москвы началась задолго до утверждения какого-либо проекта. Вместе с завершением строительства каменного Мавзолея В. И. Ленина в 1930 г. была проведена реконструкция всей Красной площади. По обеим сторонам мавзолея воздвигли трибуны для гостей в виде пологих ступеней. Первоначально они были бетонными, и лишь в 1974 г. их заменили гранитными. Саму площадь вымостили брусчаткой из диабаза, сменившей булыжник. Памятник Кузьме Минину и князю Дмитрию Пожарскому перенесли к Покровскому собору (храм Василия Блаженного). В следующем, 1931 году снесли Воскресенские ворота, мешавшие движению демонстраций, а ещё через пять лет - целый квартал за храмом Василия Блаженного.

В 1933 г. работу планировочной мастерской, создававшей проект Генерального плана реконструкции Москвы, возглавили архитекторы В. Н. Семёнов и С. Е. Чернышёв. Их план был утверждён в 1935 г. Он предусматривал произвести крупные изменения центра города: расширить и выпрямить многие улицы, перенести дома вглубь, проложить новые проспекты параллельно Арбату и улице Кирова (ныне Мясницкая), для того чтобы снять транспортную нагрузку со старых улиц. На архитекторов давила инерция отрицательного отношения к зодчеству прошлого, столь характерная для 20-х гг. Отвечая своим оппонентам, требовавшим немедленно сломать все дореволюционные сооружения, Семёнов писал: "Для реконструкции нужны решительные меры. Нужна хирургия. Но когда нужен хирург, не приглашают палача". Даже при таком "мягком" для того времени подходе Москва потеряла очень много памятников русской архитектуры XVI-XVII вв. Были снесены Сухарева башня, возвышавшаяся посреди Колхозной площади (ныне Сухаревская) и мешавшая проезду; палаты Голицына; многие церкви: Успения на Покровке, Николая Чудотворца Большой Крест на Ильинке, Казанский собор на Красной площади (ныне восстановлен) и др.

В 1932 г. был реконструирован Охотный Ряд, между Моховой улицей и Александровским садом оказались снесены кварталы обветшавших лавок. На их месте появились Дом совета труда и обороны (ныне Государственная дума), гостиница Моссовета (ныне "Москва"). В 1934 г., после сноса значительной части Китайгородской стены, Театральный и Китайгородский проезды превратились в магистрали. Были расширены и перепланированы такие старинные московские улицы, как 1-я Мещанская, Большая Калужская, Большая Дорогомиловская и др. Особенно серьёзную реконструкцию пережила улица Горького (ныне Тверская), многие дома которой всего за одну ночь были передвинуты. Благодаря этому ширина улицы увеличилась с 16 до 60 м.

Архитекторов увлекала сама масштабность идеи - улицы, как тогда считалось, должны были стать пригодными не только для машин, но и для садящихся и взлетающих самолётов. Эта часть плана, конечно, не осуществилась, но благодаря её "широкому замаху" полтораста московских улиц покрылись асфальтом и брусчаткой, на них появилось электрическое освещение.

Принципам Генерального плана реконструкции Москвы 1935 г. следовали многие градостроители второй половины XX в., например английский архитектор П. Аберкромби при проектировании послевоенной реконструкции Лондона.

"ЛЕДЯНЫЕ ГЛЫБЫ", ЧАСЫ И КУПОЛА

После XX съезда КПСС и развенчания культа личности Сталина архитектура советского "классицизма" с её монументальными формами и дорогими отделочными материалами ушла в прошлое. Вновь, как в 20-х гг., она уступила место предельно дешёвой и лишённой внешнего декора застройке. В поисках выразительных средств архитекторы 60-х гг. обратились к опыту латиноамериканских инженеров, создавших стиль "ледяных глыб". К концу 50-х гг. он уже широко применялся в Западной Европе и США при строительстве стеклянных небоскрёбов. Московские строители также пришли к идее использовать большие поверхности остекления, чтобы при минимальных затратах придавать зданиям нарядный облик.

Эталоном монументального здания новой эпохи стал Кремлёвский дворец съездов (ныне Государственный Кремлёвский дворец) в Московском Кремле (архитекторы М. В. Посохин, А. А. Мндоянц, Е. Н. Стамо, П. П. Штеллер, Н. Н. Щепе-тильников). Открытие этого сооружения было приурочено к ХХГГ съезду КПСС в 1961 г. Его место в ансамбле Кремля до сих пор вызывает ожесточённые споры, поскольку дворец выглядит чужаком в окружении старинных и древних зданий. Однако благодаря стеклянной облицовке, в которой отражаются стены Кремля и главы соборов, окружающие здания словно "входят внутрь" дворца.

В 1963-1968 гг. целый коллектив архитекторов (М. В. Посохин, А. А. Мндоянц, Г. В. Макаревич, Б. И. Тхор, И. А. Покровский и др.) трудился над прокладкой проспекта Калинина между Арбатской площадью и Садовым кольцом. По южной стороне проспекта возвышаются четыре 26-этажных административных здания в форме приоткрытых книг. Их цоколи имеют два подземных и два наземных этажа, в которых размещаются универмаги, рестораны, парикмахерские, авиакассы. По северной стороне расположены пять 25-этажных жилых домов. Проспект рассчитан на наблюдение из окна автомобиля - его высотные здания создают ритмичный рисунок улицы. Однако это впечатление теряется при пешей прогулке.

За Садовым кольцом у Москвы-реки расположен один из самых выразительных московских "небоскрёбов" - административное здание Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), возведённое в 1964-1968 гг. архитекторами М. В. Посо-хиным, А. А. Мндоянцем, В. А. Свирским. 31-этажный корпус в виде книги с растрёпанными ветром страницами образован двумя изогнутыми пластинами. Сплошной блеск стеклянных окон дополняет облицовка светло-сиреневой керамической плиткой, которая мерцает на солнце.

В 70-х - начале 80-х гг. архитекторы вновь начинают использовать дорогостоящие материалы - мрамор и гранит. Теперь декору зданий отводится важное место. Усиливается стремление выразить внутреннюю сущность постройки рисунком её внешних форм. Так, в 1977 г. было возведено здание ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза) на площади у Никитских ворот, с окнами высотой в два этажа, напоминающими экраны телевизоров. В 1971 г. было завершено здание нового цирка на проспекте Вернадского. Особую выразительность ему придал складчатый купол, напоминающий шатёр передвижного цирка шапито.

К летней Олимпиаде 1980 г. в Москве появилось немало новых спортивных зданий. Велотрек в Крылатском, построенный в 1976-1979 гг. архитекторами Н. И. Ворониной и А. Г. Оспенниковым, отличает пологий купол с приподнятыми краями, напоминающий плывущего ската. Морскую тему продолжает универсальный спортивный зал "Дружба" в Лужниках, возведённый в те же годы. Благодаря железобетонному шатру зал похож на гигантскую морскую звезду.

В 70-х - начале 80-х гг. XX столетия Москва пережила настоящий строительный бум: её новые общественные сооружения с размахом и помпезностью подтверждали статус одной из крупнейших столиц мира. Именно тогда были возведены здания Совета министров на Краснопресненской набережной (1981 г.) и Агентства печати "Новости" на Зубовском бульваре (1977-1980 гг.), гостиничный комплекс "Измайлово" (1980 г.) и гостиница "Космос" (1976-1979 гг.). Их объединяет ощущение стабильности и достатка, выраженное в мощных формах построек и дорогой облицовке, далёкой от декоративности.