Вопрос оказался более трудным. В поисках ответа я напомнил в своем комментарии о так называемой поливановской дискуссии 1929 года, воинственном языкфронте во главе с Георгием Константиновичем Даниловым, истории советизации Академии наук в 1929 - 1930-м годах. Интересный материал на этот счет есть в статьях И. Врачева "Дело академика Платонова" в "Вопросах истории" за 1989 год (пятый номер) и Тубаринова "История... или Как ломали Академию в год великого перелома", обширная статья, в высшей степени интересная. И в особенности упоминаю я полную политических доносов книжку "Против буржуазной контрабанды в языкознании" 1932 года. Надо сказать, что эта книжка была подготовлена бригадой комсомольского возраста под руководством Федота Петровича Филина. Ему принадлежат четыре статьи в этом сборнике, и в целом там были еще и другие, авторы которых оказались, скажем так, почестнее и очень быстро от этого отошли и стали заниматься своим делом. Там, между прочим, был Якубинский, и Бура, очень хороший тюрколог, я это удостоверяю как человек, который в этой области в основном специализировался. Гм, гм. Я потерял нить...
Упомянув все это, я выстроил ряд ученых-языковедов. Мне было ясно, что... их всего восемнадцать: Богородицкий, Бубрих, Виноградов, Винокур, Валамов, Дурново, Ильинский, Курило Елена Борисовна, Павлович, Петерсон, Пешковский, Поливанов, Расторгуев, Селищев, Сидоров, Туменский, Шапиро, Щерба. Так вот, мне было ясно, что из этого ряда подлежали исключению языковеды - современники Ягоды. Как писал Бернштейн, на том этапе было решено нанести удар по русской, белорусской, украинской интеллигенции. Почему мы не видим в списке репрессированных по делу - оно называлось "делом российской национальной партии" - ни Рубена Ивановича Аванесова, ни Григория Осиповича Винокура, ни Абрама Борисовича Шапиро. Как бы то ни было, предостережениям Дмитрия Николаевича Ушакова система не вняла. В сентябре 1933 - апреле 1934 года начались репрессии, аресты языковедов, литературоведов, искусствоведов в Москве, Ленинграде и других городах Союза. Всего было арестовано около ста ученых, из которых первый эшелон составили 33 человека, второй - 36 человек в Москве и 37 человек по Ленинграду. Уже когда дело было сделано, приговор вынесен, осужденные направлялись по этапам; в ночь с 10-го на 11 апреля 1934 года арестовали двух выдающихся ученых-филологов - академика Сперанского и академика Перетца. "Дело российской национальной партии" стало именоваться для краткости "делом славистов", или "делом академика Сперанского". По аналогии с историками ("дело академика Платонова"), но там "только" 59 историков арестовано, а тут я уже называл цифру. В конце концов 11 человек было расстреляно, в том числе Николай Николаевич Дурново.
По счастью, Дмитрий Николаевич Ушаков, ошибочно представленный в списках как Д. И. Ушаков, просто инициалы отчества были небрежно написаны, был включен во второй список из 36 человек, в отношении которых было признано необходимым "дополнительное расследование и уточнение имеющихся материалов", и, как показывают материалы Центрального архива КГБ, не все выделенные в отдельное производство дела закончились печально. Возможно, у Дмитрия Николаевича оказался двойник с той же фамилией, именем и отчеством, но родившийся десятью годами раньше, и не в Москве, а в Симбирске, арестованный управлением НКВД Курской области и расстрелянный 26 августа 1937 года как враг народа. Отчитались - и все в порядке, а Дмитрий Николаевич, слава Богу, продолжил работу, свою известную работу, и вышел знаменитый словарь. Может быть, уместно напомнить, что, по словам дочери ученого, Натальи Дмитриевны Архангельской, Дмитрий Николаевич Ушаков, уходя в гости или по делам, никогда не забывал наказать ей: "Если за мной придут, то пусть подождут, приду тогда-то". У меня есть еще материал, но уже нет времени... (Аплодисменты.)
Л. А. ОЗЕРОВ: Спасибо, вы вернули нас к тем временам, для полного портрета Дмитрия Николаевича это очень важно, это надо знать, мы не могли догадываться об этом, у нас были неточные сведения, а вы сумели раздобыть эти документы, которые для биографов Ушакова бесценны.
Г. В. КАРПЮК: Тут говорили о 4-х томном словаре, который вышел под редакцией Дмитрия Николаевича Ушакова. Он действительно в нашей стране воспроизведен один раз, типичное довоенное издание. Помимо этого существуют еще два тоже типических переиздания. Одно сделано китайцами, другое - японцами тоже в этот период. Китайцы и японцы активно переиздают нашу литературу. Они (японцы) воспроизвели несколько изданий Даля, даже третье издание перевели. Сейчас идет речь не о переиздании словаря. Толковый словарь русского языка под редакцией Дмитрия Николаевича Ушакова прочно вошел в науку, стал основой для создания многих национальных словарей, таких же четырехтомных, многие иностранные словари по образцу стали создаваться. Это был эталон, который стал образцом для последующей работы. Но дело в том, что книги Дмитрия Николаевича, вышедшие в дореволюционный период, послереволюционные годы, то же "Введение в науку о языке", которое считается по своему объему и насыщенности материала одним из образцовых учебников по языкознанию. Это очень четкий, очень краткий, я бы сказал, насыщенный курс, в то же время без излишней темалогизации - то, что свойственно сейчас некоторым вузовским учебникам. Это образцовый учебник так и остался двадцатыми годами последним изданием. Ну а книги, вышедшие по русскому языку, которые представлены на выставке, его материалы по истории русского языка для студентов, они остались малоизданными, малотиражными, хотя в научных работах на них ссылаются, но они малодоступны для нашей лингвистической, я бы сказал, широкой общественности. И, самое главное, для учителей, которым прежде всего адресовал свои работы Дмитрий Николаевич Ушаков. Наше издательство, издательство "Просвещение", я, редактор редакции русского языка, уже много лет поднимаю вопрос об издании избранных произведений Ушакова. Конечно, это долг, может быть, даже не издательства "Просвещение", такое вот подготовить издание, а долг Института русского языка, в котором членом-корреспондентом Академии наук был Дмитрий Николаевич, в котором в то время еще ученики Дмитрия Николаевича работали или, во всяком случае, часто бывали там. Но, понимаете, сегодня мы сидим здесь, в этом зале, благодаря энергии, заботе не работников Института русского языка. Здесь собрана эта блестящая, совершенно поразительная, так сказать, по своей... я б сказал домашней, человеческой обстановке аудитория по случаю 120-летия со дня рождения Дмитрия Николаевича. А Институт русского языка не участвует в этом. Обидно? Думаю, обидно. Мы сумели сейчас подготовить, пять лет работал над этой книгой один из самых больших сегодня "ушаковцев", то есть последователей Ушакова, наш большой ученый Михаил Викторович Панов. Он подготовил 20 листов избранных произведений Дмитрия Николаевича Ушакова по русскому языку. В этой книге представлен Ушаков во всех аспектах его лингвистических интересов. Это и грамматист, и диалектолог, и лексиколог. Этому изданию предшествует вступительная статья Михаила Викторовича Панова, где рассказано о деятельности Дмитрия Николаевича, о своеобразии этой личности. Кроме того, каждая статья, помещенная в этом томе, прокомментирована глубоко и фактически, и научно. Завершает том публикация цитированного здесь письма Дмитрия Николаевича Сталину. Там есть воспоминания и о Шахматове, другие материалы. Книга должна была выйти в прошлом году, но, к сожалению, в наше тяжелое рыночное время, это не "Анжелика", она не собрала тирах. (Смех в зале.) Сейчас потребность в науке немножко меняется, отношение к ней меняется, но сейчас и редакция и администрация издательства делают все возможное, чтобы все-таки выпустить эту книгу, выпустить, даже, может быть, дотируя ее, чтобы книга была доступна студенчеству и учителям. Мы рассчитываем ее продавать, не как "Анжелику", а так, чтоб и студент мог купить, то есть по доступной цене. Видимо, это будет сделано. Во всяком случае, верстка, первая корректура книги мною подписаны и сданы в печать. Редакция надеется, я говорю очень осторожно, в этом году все-таки книгу выпустить...*
Л. А. ОЗЕРОВ: Спасибо. Трудно поверить, чтобы такая огромная Россия с таким количеством учащихся и студентов собрала такой мизерный тираж...
Главная