Он прославился тем, что будучи нашим послом в наполеоновской Франции, часто противоречил всесильному императору, не любившему возражений. На одном из приемов Наполеон, желая унизить посла, проходя мимо него, уронил платок, остановился и стал ждать, пока тот поднимет и подаст ему. Морков и не подумал поднимать. Если Наполеон не обращал внимания на русского посла, то Морков немедленно уезжал с приема. После одной особенно резкой сцены, когда Наполеон обвинил Моркова в пособничестве его врагам, посол вообще прекратил все сношения с двором. Наполеон пожаловался Александру, Морков был отозван и тут же награжден высшим российским орденом.
Морков часто жил в своих деревнях и сдавал городской дом. Так, в 1814 г. бельэтаж дома снимал у него Московский Английский клуб.
После А. И. Моркова дом перешел к его дочери В. А. Голицыной, а потом к различным владельцам, один из которых, штабс-капитан Д. С. Селезнев, загородил дворец торговым строением по улице. Но особенно много напортили здесь уже коммунисты в советское время. Тогда предполагалось вообще застроить весь участок многоэтажными домами, но запротестовал архитектор И. П. Мешков, настаивавший на том, что "здание имеет художественное значение... и могло бы быть приспособлено для учреждения культурно-просветительного или общественного характера". Но несмотря на протесты, трест "Мельстрой" при поддержке властей испортил весь ансамбль, сломав правый флигель и выстроив жилой дом по линии улицы.
Значительная часть противоположной стороны Газетного переулка занята зданием министерства внутренних дел, построенным по проекту архитектора И. И. Ловейко в 1940 - 1950-х гг.
На этом участке вдоль переулка стояли каменные палаты, далеко выходя за линию застройки. Возможно, что построил их в середине XVIII в. президент Ревизион-коллегии Ф. И. Кнутов. В 1783 г. весь участок перешел купцам Заи-киным. Палаты сгорели в пожар 1812 г. - на плане, снятом через девять лет после пожара все еще были показаны они с пояснением: "горелое обвалившее строение". Вместо него в 1826 г. купец А. А. Муромцев выстроил существующее двухэтажное здание, выходящее углом на Большую Никитскую (№ 1/10).
В нижнем этаже дома в 1830-х гг. находился питейный дом под названием, как ни странно это может сейчас показаться, "Никитский монастырь".
Брюсов переулок богат памятными зданиями и выдающимися архитектурными сооружениями. На правом углу его с Большой Никитской - городская усадьба Брюсов (№ 14/2), которые дали имя всему переулку, будучи самыми заметными жильцами его.
По многолетним исследованиям историка В. В. Синдеева, в 1686 г. на этом участке уже находятся каменные двухэтажные палаты, названные тогда новыми, принадлежавшие "маме" царевны Софьи княгине А. Н. Лобановой-Ростовской. Часть этих палат сохранилась в центре существующей постройки. Следующим владельцем был князь В. В. Долгорукий, который отдал усадьбу в 1729 г. как приданое племяннице при выходе ее замуж за Александра Романовича Брюса, племянника известного сподвижника Петра. С тех пор усадьба на много лет становится связанной со славной фамилий Брюсов. После А. Р. Брюса дом переходит к его сыну Якову Александровичу, бывшему недолгое время главой московской администрации. Я. А. Брюс благоустраивает и существенно увеличивает усадьбу, прикупая соседние участки, а также строит два корпуса по переулку. После него усадьба перешла к его дочери Екатерине, вышедшей замуж за графа В. П. Мусина-Пушкина, а так как она была последней в семье Брюсов, то ей было дозволено прибавить к своей фамилии фамилию мужа: она стала Мусиной-Пушкиной-Брюс.
В 1806 г. дом покупает князь Юрий Владимирович Долгорукий, бывший в 1796 - 1797 гг. московским военным губернатором. При нем этот дом "был одним из самых больших и красивых домов в Москве. На большом и широком дворе, как он ни был велик, иногда не умещались кареты, съезжавшихся со всей Москвы к гостеприимному хозяину". После кончины князя в 1830 г. владелицей стала его внучка княгиня В. Ф. Салтыкова, продавшая бывшую вельможную усадьбу московским мещанкам Агафье Калугиной и Екатерине Ершовой. Потом она принадлежала купцу Г. И. Вель-тищеву (бывшему лакею князя В. А. Долгорукова, многолетнего главы московской администрации), перед октябрьским переворотом паркетному фабриканту В. П. Панюшеву. Сам дом при них становится обычным доходным, сдаваемым под квартиры и торговые помещения.
Внук Ю. В. Долгорукова вспоминал, с какой грустью он проходил мимо бывших княжеских палат, и передавал, что они перешли "...к какому-то богачу-скопцу, о котором рассказывали, будто бы он говорил, что не считает-де обязанным благодарить Бога за приобретенное состояние, а самого себя, и что когда удавалось ему выгодное дело, то он подходил к зеркалу, кланялся самому себе и благодарил себя".
В 1836 г. здесь снимало помещения Художественное общество, предтеча известного впоследствии Училища живописи, ваяния и зодчества. Здесь же 28 января московские художники и литераторы торжественно принимали вернувшегося из Италии Карла Брюллова.
Тут находились реальное училище (в 1883 - 1901 гг.), частные женские гимназии Ю. Бесс и Е. Юргенсон, меблированные комнаты. В разное время жили писатель В. А. Гиляровский, генеалог В. И. Чернопятов, музыкант У. И. Авранек, библиограф А. С. Зернова, археограф А. В. Викторов.
Позади главного дома на бывшей хозяйственной территории в 1920-е гг. выстроили несколько жилых корпусов, в которых квартировали журналисты, работавшие в газетах "Правда" и "Беднота" и, в частности, М. Е. Кольцов; в одном из домов останавливался у своей знакомой С. А. Есенин, вернувший из-за границы после разрыва с Айседорой Дункан.
На другом углу Большой Никитской и переулка - еще одно интересное сооружение (№ 16/1), только недавно освобожденное от многолетних наслоений. Это палаты XVII в., поставленные в глубине участка перпендикулярно линии переулка и перестроенные в следующем столетии. Самым ранним известным владельцем палат был некий "провинциал-фискал" Григорий Арасланов, который в 1729 г. продал весь свой двор, где стояло "...ево все каменное строение с сводами железными и з железными затворами", за большую тогда сумму 1300 рублей князю Ф. П. Сонцову-Засекину.
К 1806 г. купец И. П. Шнур поставил под прямым углом к палатам еще одно строение, но уже по красной линии Большой Никитской. Это было здание, украшенное широким - во всю его ширину - ионическим портиком на арках. В 1860-х гг. от прежнего декора дома остались лишь арки на первом этаже. Уже перед первой мировой войной здесь хотели все сломать и выстроить большой шестиэтажный жилой дом (проект И. Г. Кондратенко), но из-за войны так и ничего не было сделано.
В доме находились меблированные комнаты "Северный полюс", в которых останавливался художник Н. Н. Сапунов.
Самое большое здание в переулке - дом № 7, выстроенный по проекту А. В. Щусева в 1935 г. В нем жили известные артисты А. С. Пирогов, И. С. Козловский, Н. С. Ханаев, Н. А. Обухова, Е. К. Катульская, А. Ш. Мелик-Пашаев, О. В. Лепешинская.
В доме находятся музей-квартира знаменитой певицы А. В. Нежданова, в честь которой в 1962 г. переименовали старинный московский переулок, а также музей-квартира дирижера И. С. Голованова, многие важные события жизни которого оказались связанными именно с этими местами - его отдали учиться в Синодальное училище, помещавшееся радом на Большой Никитской (дом № 11), музыкальное образование он закончил в консерватории, а сюда переехал в 1935 г. В этом доме он принимал многих знаменитых музыкантов, и здесь он скончался в 1953 г. В этом же доме были также квартиры композитора С. Н. Василенко, художника Ф. Ф. Федоровского, скульптора И. Д. Шадра.
Главная