Первым памятником монументальной пропаганды в Москве принято считать гипсовый бюст Александра Николаевича, Радищева, ныне хранящийся в Государственном научно-исследовательском музее архитектуры им. А. В. Щусева. Погрудный портрет великого русского просветителя, основоположника революционного направления русской общественной мысли, "прорицателя вольности" был выполнен Л. В. Шервудом в двух вариантах, установленных одновременно в Москве и Петрограде.
Все без исключения художники и скульпторы, принимавшие участие в реализации плана монументальной пропаганды, были движимы стремлением найти в искусстве новые формы, способные адекватно отразить революционный пафос и суровую правду времени. Вместе с тем они понимали, что памятник исторической личности должен обязательно нести в себе приметы эпохи, которая ее взрастила.
Шервуду удалось довольно удачно сочетать традиционную типологию парадного портрета XVIII века с натуралистической трактовкой лица и импрессионистической пластикой, создающей особое настроение романтической взволнованности образа.
Открытие памятника Радищеву в Москве состоялось 6 октября 1918 года на Триумфальной площади. Гипсовый бюст был установлен на постаменте, сколоченном из сосновых досок с вырезанной по фасаду надписью: "Радищев".
В отличие от петроградского, вскоре погибшего во время бури, московский памятник Радищеву простоял около 20 лет. Лишь в начале 1930-х годов в связи с реконструкцией площади он был разобран, а бюст передан на хранение в Музей Революции СССР, откуда он позднее поступил в фонды Литературного музея, а в конце 1940-х годов- в Музей архитектуры.
Внимание авторов программы к личности Радищева было вполне исторически оправдано, и не только вольнолюбивым характером творчества писателя, но и его непосредственной связью с Москвой. Здесь прошли его детство и отрочество, первые годы учения. В 1797 году он вернулся сюда из сибирской ссылки. За семь лет до этого "бунтовщика" этапировали из Петербурга в Москву и содержали здесь под стражей в помещении Московского губернского правления69. Москву по праву можно считать одной из "героинь" его бессмертного "Путешествия из Петербурга в Москву" - красноречивейшего документа своего времени и талантливейшего произведения отечественной публицистики.
Судьба большинства памятников монументальной пропаганды была недолговечна. Некоторые из них были уничтожены противниками новой власти - в этих случаях не только сооружение, но и разрушение памятника становилось политической акцией. Так, бетонный памятник Робеспьеру (фигура в рост) работы Б. Ю. Сандомирской, установленный на площадке у грота в Александровском саду 3 ноября 1918 года, был взорван контрреволюционерами в ту же ночь. Однако в массе своей эти памятники погибли из-за недолговечности материала, были сняты в связи с полной несостоятельностью художественной концепции или же из-за отсутствия связи с архитектурно - ландшафтным окружением. Последнее, кстати, при сооружении памятников абсолютно не принималось в расчет. "Стиль антуража не обусловливает стиль памятника" - было декларировано в условиях одного из конкурсов70.
Художественное качество памятников повсеместно страдало из-за спешки, в условиях которой они создавались, как правило - к дате одного из революционных праздников. Характерным примером была статуя Т. Г. Шевченко работы С. М. Волнухина, установленная на Рождественском бульваре близ Трубной площади 3 ноября 1918 года. Сильный по психологической выразительности образ Кобзаря, задуманный скульптором, в художественном отношении проиграл, оказавшись частью вялой жанровой композиции, выполненной с торопливой небрежностью. Гипсовый памятник просуществовал очень недолго71.
Характерным является тот факт, что большинство сохранившихся до наших дней памятников монументальной пропаганды были созданы еще до революции. Так, гранитная статуя Ф.М.Достоевского была выполнена С.Д.Меркуровым в 1914 году. Мировая война помешала тогда реализовать проект памятника, задуманный скульптором. После опубликования 2 августа 1918 года списка лиц, которым намечалось поставить памятники в Москве, где, в частности, значилось и имя Достоевского, Меркуров предложил Моссовету уже готовую гранитную фигуру. Специальная комиссия, возглавлявшаяся А. В. Луначарским, одобрила работу Меркурова, и 7 ноября 1918 года на Цветном бульваре, недалеко от Трубной площади, состоялось торжественное открытие памятника великому русскому писателю72.
Необычайная драматическая выразительность отличает эту работу С. Д. Меркурова. Согбенная фигура, как бы вырастающая из необработанного гранитного блока, страдальчески сцепленные на груди руки, выражение боли и скорби, застывшее на лице, - все это подчеркивает заложенный в образе глубокий душевный конфликт, мучительную внутреннюю раздвоенность. Скульптор стремился передать не только трагически противоречивые черты личности самого писателя, его жизненную драму, но и основной мотив его творчества - судьбу "униженного и оскорбленного" "маленького" человека.
Вполне в духе эстетики символизма Меркуров создает образ страдающей человеческой души, и, несмотря на некоторую нарочитость изобразительных приемов (Достоевский изображен в грубом арестантском халате, сползшем с плеча), несмотря на прямолинейность трактовки, работу скульптора нельзя не признать удачной. Кроме прочего, ему удалось умело сочетать камерность образа с монументальностью пластического решения и характером материала; создать композицию удивительно цельную, пластически и пространственно ясную, выразительно читаемую с различных точек зрения, изысканную по силуэту73.
В списке имен писателей и поэтов,
чью память надлежало увековечить в Советской республике, имя Льва Толстого стояло
первым. Как и в случае с памятником Ф. М. Достоевскому, С. Д. Меркуров предложил
городу уже готовую статую из финляндского гранита, выполненную в 1912 году.
Особая ценность этой работы в том, что портрет
выполнен на основе посмертной маски, которую Меркуров лично снял с лица Л. Н.
Толстого в ноябре 1910 года на станции Астапово.
Главная